Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2011

Дом первого мэра Тель-Авива Меира Дизенгофа. 1910

Яков Басин

Создатель «Холма весны»

Меир Дизенгоф

Библейские сказания гласят, что у Ноя – праведника, спасенного Б-гом от потопа, чтобы он стал продолжателем рода человеческого, было три сына. Один из них, Яфет, поселился вместе со своим семейством на берегу моря, на самом юге Земли Обетованной и заложил город, который стал носить его имя – Яффо. Так сложилось в истории, что в этой точке земного шара еще в древности пересекались все торговые пути, связывающие Европу, Азию и Африку, и порт, который здесь построили, стал, как мы теперь понимаем, древнейшим портом в мире. Яффо в древности он принадлежал египтянам, филистимлянам, персам, финикийцам, в более поздние времена – грекам и римлянам. В 636 г. н.э. город оказался в руках арабов, в последующем его завоевывали и крестоносцы, и курды, и даже монголы. Взял его приступом во время египетского похода в 1799 г. и Наполеон Бонапарт, но, тем не менее, главная функция города – быть воротами, в которые входили торговые суда и транспорты с паломниками, сохранялась во все века.

Однако в начале ХХ века все изменилось. Рядом с Яффо возник и стал быстро развиваться другой город – Тель-Авив, и именно Тель-Авиву суждено было стать символом возрождения еврейской государственности и возвращения еврейского народа на свою историческую родину.

Это произошло 11 апреля 1909 года. В этот день несколько человек создали акционерное общество «Аххузат байт» – «Жилой квартал». Название вполне соответствовало тем задачам, которые ставили перед собой акционеры: скупка земель у арабов и строительство на этих землях жилья. Оформление документов заняло несколько месяцев, и вот однажды, в жаркий летний день на песчаном берегу моря южнее Яффо собралось 66 человек. Им предстояло стать первыми держателями акций нового строительного, как мы бы сейчас могли выразиться, кооператива, который планировал создать на пустом месте новый жилой квартал. Мест было только 60, поэтому пришлось провести лотерею, и шесть кандидатов отсеялось. Душой всей этой затеи и организатором всех мероприятий был владелец местной компании, специализировавшейся на морских перевозках и экспортно-импортных операциях. Компания носила имя владельца и называлась «М.Дизенгоф и партнеры». Буква «М» расшифровывалась как Меир.

Впрочем, заняться жилищным строительством Меир Дизенгоф решил не просто из спортивного или коммерческого интереса. В 1904 г. вместе с одним из активистов сионистского движения Зеевом Глускиным он еще в Одессе основал общество «Геула» («Освобождение») для инвестиций и покупки земель в Эрец-Исраэль с целью дальнейшей продажи ее в частное владение репатриантам. Несколько месяцев спустя уже сам Глускин, оказавшись в Яффо, возглавил «Ассоциацию виноторговцев», имевшую винные погреба в Ришон ле-Ционе и Зихрон Яакове. Так что, занимаясь строительством нового поселка рядом с Яффо, Меир Дизенгоф и его «партнеры» меньше всего думали о личной выгоде. Тем более что лидеры компании уже давно были самым активнейшим образом втянуты в сионистское движение.

К тому моменту, как Дизенгоф занялся строительством нового квартала в Яффо, он уже имел за плечами 23 года работы по национальному возрождению еврейского народа. Боевую закалку он успел пройти в России, участвуя в работе партии «Народная воля». В 1882-1884 гг., находясь на военной службе в Житомире, Дизенгоф близко сошелся с революционной молодежью. Завершив службу, переехал в Одессу и за участие в революционном движении в 1885 г. вместе с народовольцами оказался в тюрьме. Тюремный срок – восемь месяцев – «отматывал» в Омске. За это время он смог серьезно переоценить свою роль в освободительном движении в России, и, вернувшись к родителям в Кишинев, принял решение посвятить жизнь интересам своего народа. Он стал активистом палестинофильского движения Ховевей Цион: основал кишиневское отделение этой организации и даже выезжал в 1887 году с докладом о воспитании еврейской молодежи на съезд в литовский городок Друскенинкай.

Более двадцати лет отдал Дизенгоф сионистской деятельности. Был делегатом Пятого и Шестого Сионистских конгрессов в Базеле (1901, 1903). При обсуждении проблемного «проекта Уганда», активно выступал против него, отстаивая приоритет Палестины как единственно возможной территории для возрождения еврейского государства. После кровавого Кишиневского погрома, который произошел в апреле 1903 года, вместе с Жаботинским выступил инициатором создания в городах с еврейским населением отрядов самообороны. Поэтому совершенно естественно, что именно он и стал одним из активистов еврейской колонизации Палестины в начале ХХ века, хотя новая работа больше сулила хозяйственных хлопот, чем политической активности. Но к этому он уже был подготовлен всей предыдущей жизнью.

Меир (Меер Янкелевич, Михаил Яковлевич) Дизенгоф родился в 1861 году в бессарабской глубинке. Когда юноше исполнилось 17 лет, семья переехала в Кишинев, где Меир сдал экзамены на аттестат зрелости и окончил уездное реальное (политехническое) училище. Еще через десять лет, уже отслужив армию и отсидев свой срок за революционную деятельность, принял окончательное решение о необходимости репатриации. По примеру многих своих единомышленников, подался в Париж, чтобы сначала получить серьезное образование. Быстро пробежали два года, проведенных в Сорбонне, и с дипломом инженера-химика он проходит специализацию на стеклодувном заводе в Лионе. В 1891 г. возвращается в Россию.

В стране неспокойно, тысячи еврейских семей покидают насиженные места и уезжают туда, где их дети и внуки смогут получить образование, не оглядываясь на процентные нормы при приеме в университеты, и где они будут спать спокойно, не ожидая стука в окно рукой погромщика. Он вновь в движении «Ховевей Цион». Кружок, в который он входит, называется «Бней Моше» («Сыновья Моисея»). Это новое движение в стране, основанное в 1889 году. Принципы организации скопированы у масонов. Цель та же, что и раньше: способствовать духовному возрождению еврейского народа и его возвращению на свою историческую родину. Через эти кружки прошли в свое время Хаим Нахман Бялик, Шимон Дубнов, Ахад ха-Ам. Но цель движения заключается не только в механическом передвижении евреев из одной географической точки планеты в другую. Успех всей концепции заселения ими исторической родины – в экономическом развитии региона. А для этого, в первую очередь, нужны специалисты. Финансирование, которое выделяет на развитие поселенческого движения барон Ротшильд, необходимо осваивать. И Меир Дизенгоф, познакомившийся в свое время с бароном в Париже, получает от него приглашение поработать на одном из его палестинских предприятий. В 1892 году Меир оказывается в Эрец-Исраэле. Его задача – основать стекольную фабрику для производства винных бутылок около Зихрон Яакова, где уже работают винодельни. И он выполняет эту работу – создает фабрику «Ха Мазгага» в Тантуре (Дор) и возглавляет ее.

Барону Эдмону де Ротшильду тогда уже было 47 лет. Десять из них он фактически являлся едва ли не основным организатором и покровителем поселенческого движения в Палестине. Он выкупал у арабов земли, финансировал репатриацию бегущих от погромов российских евреев, инвестировал крупные суммы в новые проекты. В 1887 году барон совершает поездку по Палестине и уже спустя два года не только передает в распоряжение новых репатриантов 25000 гектаров земли, но и доверяет им все управленческие функции, связанные с развитием старых и созданием новых поселений. А когда в сентябре 1891 г. другой барон – Морис де Гирш, наживший огромное состояние на строительстве железных дорог в Османской империи, основывает Еврейское колонизационное общество (ЕКО), привлекает его финансистов к работе с поселенческими организациями. Правда, Гирш все свои усилия прилагает для колонизации евреями из России и стран Восточной Европы неосвоенных в то время земель Южной Америки, но он принимает предложение Ротшильда. Спустя 30 лет владения ЕКО в Палестине уже превышали 500 кв. км земли.

Эдмон де Ротшильд 52 года из отпущенных ему судьбой 89-ти лично осуществлял прямое руководство всем процессом становления и развития еврейской жизни в Палестине, вложив в этот проект по некоторым оценкам более 50 миллионов долларов (весьма значительная по тем временам сумма). Все это время он являлся президентом специально созданного при ЕКО Палестинского совета. Как он сам выразился, «без меня сионисты мало чего достигли бы, но без сионистов мое собственное дело погибло бы». Руководство его было, однако, весьма жестким, не допускающим какого бы то ни было вмешательства со стороны, и потому развитие социалистических идей на его предприятиях всячески пресекалось.

Два года возглавлял Меир Дизенгоф построенную им фабрику, которая снабжала тарой винодельческие предприятия региона, но как только он попытался создать первую в Эрец-Исраэле организацию рабочих «Страна и работа», он немедленно получил от администрации Ротшильда настолько сильное противодействие, что вынужден был оставить работу и осенью 1894 года вообще уехать в Россию. В 1897-1905 гг. Дизенгоф жил в Одессе и, работая на бельгийском стекольном заводе, продолжал заниматься общественной деятельностью в еврейских организациях. В Израиль он возвращается лишь в 1905 году, но уже как официальный представитель благотворительного общества «Геула». Строительство первого еврейского города в возрождающемся еврейском государстве стало для него делом всей жизни.

Репатрианты, начавшие активно заселять свою историческую родину во второй половине XIX в., не любили селиться в Яффо, предпочитая строить новые поселения подальше от мусульман. Немаловажную роль в этом играли погромы, которые время от времени устраивали арабы. Тем не менее, в начале ХХ в. из 40000 жителей Яффо 6000 были евреями. Они и заложили в 1909 г. рядом с городом зеленый поселок, который стал быстро застраиваться, и спустя год в нем уже было 60 домов – каждый из членов акционерного общества «Ахузат-Баит» получил собственное жилье. Но первым зданием в этом поселке было возведено (опять же, по предложению Дизенгофа) здание школы. Если точнее, то это была гимназия, названная в память о лидере сионистского движения Теодоре Герцле, ушедшем из жизни за пять лет до этого, «Герцлия». Кстати, это была и первая гимназия в Палестине, где преподавание велось на новом для мира языке – разговорном варианте языка Торы, современном иврите.

Первоначально новый поселок, расположенный на окраине Яффо, назывался Ахуззат-Баит – по названию общества, которое, собственно, и ставило целью строительство некоего «еврейского центра городского типа». Но очень скоро этот пригород Яффо обрел свое имя, которое впоследствии и стало именем нового города на берегу Средиземного моря, – Тель-Авив («холм весны», а если точнее, «холм весенних всходов»).

Дело в том, что Теодор Герцль книгу, где были сформулированы его мысли по поводу того, как должна выглядеть столица возрожденного еврейского государства, назвал «Альтнойланд» (непереводимая игра немецких слов – «старая новая земля», то есть новое государство на старой земле). На иврите эта книга, опубликованная лишь спустя полтора десятилетия, в 1910 г., вышла названием «Тель-Авив». Это словосочетание было взято из Библии: так называлось одно из еврейских поселений в Вавилонии. Почти сразу после выхода ивритского варианта книги Т. Герцля исполненные почтения к своему национальному герою жители нового поселка изменили его название, и с этого момента Ахузат-Баит стал Тель-Авивом. Собственно, в тот год Меира Дизенгофа и избрали впервые председателем комитета, стоявшего во главе всего поселка. А спустя десятилетие, в 1921 году, Меир стал и первым мэром Тель-Авива. Занимал он этот пост (за исключением короткого промежутка в конце двадцатых годов) до конца жизни. И то, что город, как сейчас говорят, «состоялся», во многом, если не во всем, его заслуга. Именно создавая на голом месте новый город, он смог проявить все свои, как выяснилось, весьма незаурядные организаторские способности.

Конечно, он не был один в этой непростой работе. Более того, фактически Дизенгоф был исполнителем, а автором замысла по созданию нового поселения городского типа, которое могло бы стать фактическим центром еврейской жизни ишува, был другой человек. Речь идет об Артуре Руппине, оставшемся в истории в качестве «отца еврейской социологии».

В 1902-1907 гг. Руппин работал в Берлинском бюро еврейской статистики и демографии и был автором научного труда «Дарвинизм и социология», за который ему была присуждена премия естествоиспытателя и философа Эрнста Геккеля. В 1904 году вышла в свет книга Руппина, в которой он фактически заложил основы описательной социологии евреев. Книга называлась «Евреи нашего времени». Она заинтересовала деятелей Всемирной сионистской организации (ВСО), которые вовлекли Руппина в свою орбиту и предложили возглавить планирование промышленного и сельскохозяйственного обустройства ишува. В 1908 году Восьмой Сионистский конгресс принимает решение открыть в Яффо свое отделение – Эрец-Исраэльское бюро во главе с Артуром Руппиным. Строительная компания Меира Дизенгофа «Аххузат баит» не смогла бы добиться таких впечатляющих результатов, если бы не помощь Руппина: это он при содействии ВСО добился, что Еврейский национальный фонд предоставил ссуду именно Дизенгофу. К 1914 году в Тель-Авиве уже стояло 139 домов с садовыми участками. Население нового города к этому времени выросло (всего за четыре года!) до полутора тысяч человек.

Еврейское население мира встретило возникновение первого еврейского города на древней земле Эрец-Исраэля с ликованием. Примерно так же за тридцать лет до этого было встречено известие о создании в Палестине первого еврейского сельскохозяйственного поселка Петах-Тиква. Строительство Тель-Авива стало весьма даже вдохновляющим фактором для сионистски настроенных евреев. Оно было залогом того, что мысли о возрождении еврейского государства небеспочвенны, а планы Всемирной сионистской организации по созданию для евреев национального дома осуществимы.

К 1914 году вопрос о создании национального дома евреев на территории Палестины стал рассматриваться правительствами крупнейших стран Европы самым серьезным образом. Ишув достиг уже значительных размеров, 14% его населения (12000 человек) были заняты в сельском хозяйстве. Он стал играть значительную роль в экономике региона. Значительная часть населения говорила на иврите. В поселках существовали отряды самообороны. Дело восстановления еврейской государственности обретало реальные очертания. Однако все было далеко не так просто, как это казалось со стороны.

Захваченный турками уже в далеком теперь 1517 году, Эрец-Исраэль в течение четырех веков оставался частью огромной Османской империи, охватывавшей значительную часть юго-восточной Европы, всю Малую Азию и Ближний Восток, Египет и Северную Африку. Турки отрицательно относились к сионистской идее и, втянутые в Первую мировую войну на стороне Германии, выселяли в 1915 г. из своей страны евреев. Происходили депортации и внутри Палестины: из зоны военных действий (Яффо, Тель-Авив) все еврейское население было вывезено в северные районы. Брошенные там без помощи люди тысячами гибли от голода, холода и болезней. Только за 1915 г. из Турции выехало 11 тысяч евреев, а в целом за годы войны – около 30 тысяч, в результате чего еврейское население Палестины уменьшилось с 85 до 56 тысяч.

Меир Дизенгоф в это непростое время многое сделал для защиты населения ишува. 28 марта 1917 г. все еврейское население Яффо и Тель-Авива было изгнано, и в течение десяти месяцев, с марта по декабрь, Дизенгоф возглавлял комитет по эмиграции. Покинув свой дом, он жил в эти дни в Хайфе, а потом – в Дамаске. Военные действия тянулись до сентября 1918 года и закончились сокрушительным поражением турок. Османская империя распалась на целый ряд мононациональных государств. Военным экспедиционным корпусом, нанесшим поражение туркам, командовал 58-летний британский генерал Эдмунд Алленби. При освобождении Тель-Авива Дизенгоф устроил ему торжественную встречу, а позже назвал в его честь одну из центральных улиц города.

Вернулся в свой дом и Меир Дизенгоф. К несчастью, его семейная жизнь складывалось совсем не так, как ему хотелось. Супружескими узами он связал себя еще в 1893 году. Его женой стала Зина (Зина Хая) Бреннер. Брак был зарегистрирован в Александрии, куда Меиру пришлось как-то по делам выехать. Нежные чувства, связывающие Меира и Зину, были омрачены смертью их единственного ребенка: дочь Шуламит умерла еще в шестимесячном возрасте. Причиной смерти явились осложнения перенесенной Зиной во время беременности малярии. И хотя Зина, как только стали очевидны последствия перенесенной инфекции, выехала в Париж, где находилась под наблюдением лучших врачей, избежать трагедии не удалось. Больше иметь детей Зина уже не смогла.

В 1920-е гг. Дизенгоф много времени уделяет политической деятельно, являясь одним из лидеров Гражданского блока, созданного в противовес рабочим партиям. В 1925 г. именно члены противоборствующих рабочих партий как члены конфликтной комиссии решили не в его пользу спор с одним из подрядчиков, ведущих строительные работы в Тель-Авиве. В знак протеста Дизенгоф уходит с поста мэра. Два года он возглавлял отдел по делам поселений Сионистского форума, но доверие к нему населения настолько велико, что уже 31 декабря 1928 г. его вновь избирают мэром. На сей раз – до последнего дня его жизни.

В 1934 г. Тель-Авив отмечает первые четверть века своего существования. Дизенгоф ставит перед британскими властями вопрос о признании его как отдельного, самостоятельного города, независимого от Яффо, и добивается успеха. В 1936 г. в Яффо очередной раз возникают беспорядки, возникает угроза безопасности правительственных учреждений, и Дизенгоф ставит перед властями новый и весьма непростой вопрос: государственные учреждения не должны располагаться в потенциально опасных местах. И вновь победа: почти все еврейские офисы переносятся в Тель-Авив. Тогда же возникает еще один вопрос: неопрятный портовый город, население которого почти полностью состоит из склонного к беспорядкам арабского населения, не должен служить воротами Палестины. В 1936 г. власти принимаю решение: в Тель-Авиве должен быть собственный, независимый от Яффо порт, и этот порт начинает строиться.

Как мэр развивающегося города Меир Дизенгоф уделяет повышенное внимание становлению культурных центров. В качестве примера можно привести судьбу театра «Габима» – единственного в СССР, работавшего на иврите. 27 марта 1928 г. фактически изгнанная большевиками труппа высадилась в хайфском порту, и именно Дизенгоф принял артистов замечательного театра и создал условия для их работы театру. Как мы теперь знаем, этому коллективу суждено было стать Национальным театром будущего Государства Израиль.

После смерти супруги в 1930-м году, Дизенгоф решил увековечить память о ней созданием городского музея, пожертвовав для этой цели свой дом. Именно в этом доме на бульваре Ротшильда 14 мая 1948 г. Давид бен Гурион провозгласил создание независимого Государства Израиль. В 1959 году здесь был открыт музей Танаха – единственный в мире, где представлены книги, рисунки и рукописи разных народов, связанные с Книгой Книг. Тут же находится Дом-музей Меира и Зины Дизенгоф с собранной ими великолепной художественной коллекцией. Увековечены имена супругов Дизенгоф также в названиях улиц и площадей Тель-Авива. А городской парк свое название «Ган Меир» («Сад Меира») получил в 1931 году, еще при жизни Дизенгофа, в честь его 70-летия.