Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2013

Анна Берг

Синдром еврейской мамы

Американский антрополог Маргарет Мид

Благополучие и сам факт существования следующего поколения зиждется на круглосуточной материнской заботе. Самый главный подвиг не тот, который совершается однажды в смелом порыве, а тот, который повторятся изо дня в день. Таков труд матери по сохранению и воспитанию детей. В начале XX века стереотип еврейской матери обрел популярность в США благодаря еврейским писателям, актерам и комедиантам, иммигрировавшим из Европы. Самой известной из них была, пожалуй, Гертруда Берг, создавшая незабываемый образ Молли Голдберг – мамаши семейства еврейских иммигрантов из Восточной Европы, с великими трудами пробивавшихся к американской мечте. Тысячи радиослушателей, а затем и телезрителей с нетерпением ждали ежедневной встречи с мудрой и заботливой, любящей и отзывчивой, справедливой и находчивой матерью семейства еврейских иммигрантов.

Большой вклад в научное обоснование стереотипа еврейской мамы внесла американский антрополог Маргарет Мид, которая по заданию Американского еврейского комитета опросила 128 семей еврейских иммигрантов из Европы. Американская пресса активно цитировала научный отчет Маргарет Мид, окончательно закрепляя стереотип еврейской мамы как самоотверженной, заботливой, любящей, но доминантной и склонной к тотальному контролю всех аспектов жизни своих детей. Защищая детей от окружающих, типичная еврейская женщина, управляет детьми с помощью чувства вины, которое она старательно у них развивает.

В Израиле, где собрались евреи не только европейского происхождения, те же характеристики приписываются выходцам из Польши. Доктор Лиза Арансон Фонтес, американский специалист по работе с семьями разного культурно-этнического происхождения, описывает еврейских мам как бесконечно заботливых и самоотверженных, демонстрирующих свою любовь к мужу и детям с помощью постоянного перекармливания и непрерывного вмешательства в их дела.

Феномен еврейской мамы сформировался в еврейских местечках в XIX веке. В традиционных еврейских семьях в кагалах рождалось по 10-18 детей, но до совершеннолетия доживали далеко не все. Выхаживание и воспитание детей в основном ложились на плечи женщин. Сейчас нам трудно себе представить сколько любви, заботы и истинной самоотверженности вкладывала мать в каждого ребенка, стараясь сохранить его, дать ему образование, обеспечить ему успех и возможность произвести на свет и вырастить следующее поколение.

В старинной еврейской притче описывается пример абсолютной материнской любви и самоотверженности. Сын уговаривает маму отдать ему сердце, чтобы он мог преподнести его своей невесте в качестве свадебного подарка. И мама без промедления вырывает сердце из груди и отдает сыну. Воодушевленный молодой человек спешит порадовать любимую подарком, спотыкается и падает. Сердце выскальзывает из его рук и падает на дорогу. «Не ударился, деточка, моя?», – слышит сын голос мамы из дорожной пыли. Этот сюжет впоследствии был подхвачен поэтом Дмитрием Кедриным:

Приведу пример из истории моей семьи. После расстрела деда, моего отца воспитывали две женщины: его мама и тетя. Во время Второй Мировой войны единственным источником пропитания для всех троих был паек, который моя бабушка получала за работу на военном заводе. Паек состоял из супа с клецками. Папа мой съедал клецки, а женщинам доставалась жижа. Бабушка моя умерла, когда я была еще совсем маленькой, но я хорошо помню, как папина тетя до последнего своего дня заботилась о моем отце. Такая самоотверженная любовь и забота помогла нашему народу выжить в условиях страшных лишений. В современном мире еврейские дети в большинстве своем не страдают от отсутствия достатка, но поведение многих матерей не изменилось. Современные мамы не принимают во внимание, что ребенок, получивший максимум заботы в условиях лишений, вырастет ответственным за следующее поколения и благодарным предыдущему. Однако в условиях высокого материального достатка напичканное всеми возможными и невозможными благами дитятко научается только получать и требовать большего. Такие понятия, как долг перед семьей и обществом, уважение к старшим, забота о младших и слабых не вырабатываются путем неограниченного потребления.

Евреи во всем мире стали жить лучше, но сохранили те формы поведения в отношении своих детей, которые работали на их благо только в тяжелые времена. Некоторые американские психологи видят в этом новую форму психического расстройства – «синдром еврейской мамы». Заботливая и бдительная, самоотверженная и манипулирующая, требовательная и попустительствующая, страдающая этим синдромом женщина внушает детям не проходящее чувство вины, пользуясь им как инструментом управления. Сторонники существования синдрома еврейской мамы объясняют его появление еще и тем, что в ортодоксальных еврейских семьях, женщины не могут прямо влиять на жизнь общины, так как религиозные, юридические и политические рычаги управления доступны только мужчинам. Чтобы добиться высокого статуса в семье и обществе, еврейская женщина должна уметь манипулировать детьми, особенно, мужского пола. Главным объектом заботы и инструментом влияния еврейской мамы становится, как правило, любимый сын. Еврейскому мальчику с детства приходится жить в парадигме, задаваемой матерью: ты безупречен, пока ты делаешь все, что я от тебя хочу. Мама «лепит» сыновей так, что любое отступление от заданной ею линии поведения вызывает у них чувство вины. Классическим примером являются взаимоотношения Зигмунда Фрейда и его мамы. По мнению отца психоанализа, любовь между матерью и сыном представляет собой вершину человеческих отношений. Только такая любовь приносит матери полное удовлетворение, – писал он. Великий психоаналитик в своих трудах многократно указывает на прочность эмоциональной связи между ним и его мамой. Фрейд считал, что безраздельная любовь матери дарует сыну всепобеждающие чувства уверенности и успеха, которые далеко не всегда подкрепляются реальными жизненными достижениями. Она звала его «Мой Золотой Зиги» («Мой Золотой Победитель»). Фрейд выполнил все, что хотела от него мать: стал знаменитым врачом и прославил ее в своих книгах, неоднократно намекая, что именно его взаимопонимание с ней стало основой разработанной им теории психоанализа. Это пример позитивного течения синдрома еврейской мамы.

В практике психотерапевта, как правило, встречаются случаи значительно менее благополучные. Буквально вчера мне позвонила мама выпускника бруклинского колледжа с жалобой на то, что ее единственный сын так и не сдал квалификационный экзамен на лицензию медбрата. От меня требовалось решить вопрос с экзаменом немедленно. В разговоре женщина неоднократно повторяла, что сделала для сына все и даже оплатила все четыре года учебы в медицинском колледже. Возмущению пациентки не было предела. Поведение сына она называла саботажем. Эта еврейская мамаша хотела видеть своего сына преуспевающим врачом, но тот недостаточно хорошо учился в школе и колледже. Стать медбратом – это самое меньшее, чем сын, по мнению матери, мог отблагодарить ее за многолетнюю неусыпную заботу. Концепция самостоятельного выбора сыном профессии просто не укладывалась в голове звонившей. Я, естественно, не могла обещать американской пациентке выполнение ее запроса, и она отправилась искать лучшего специалиста. Постоянное давление со стороны матери часто приводит к длительным психологическим расстройствам. Американский кинорежиссер Пол Мазурский несколько лет регулярно посещал психотерапевта, безуспешно пытаясь избавиться от доминирующего влияния своей мамы. Наконец, психотерапевт решил встретиться с ней. Через несколько минут разговора с этой женщиной психотерапевт вышел из своего кабинета бледный с трясущимися руками и воскликнул, обращаясь к своему пациенту: «Удивительно, как Вы умудряетесь не сойти с ума?!». В классическом исследовании жизни еврейских иммигрантов в США «Мир наших отцов» Ирвинг Хов описывает еврейскую мать как наводящую ужас своими резкими окриками или раздирающими душу причитаниями. Дочери бледнеют, а сыновья убегают от ее стенаний, уговоров и запугиваний.

Создается такое впечатление, что современные еврейские матери, а иногда и отцы, рассматривают ребенка, как долгосрочный проект. Затрачиваются избыточные ресурсы: бессонные ночи, специальное питание, давление, ограничения, манипуляции, театральные проявления чувств. На выходе ожидаются измеряемые результаты: диплом врача или юриста, удачный брак, почитание и уважение, внуки и правнуки. В качестве подкрепления на всех промежуточных этапах проекта родители должны получать поддержку в виде общественного одобрения и призы в форме зависти соплеменников. В процессе реализации проекта цель часто оправдывает средства. Недавно я присутствовала на детском шахматном турнире в одном их городов Израиля. Значимости турнир не имел никакой, так как большинство маленьких игроков знали немногим больше, чем правила передвижения фигур по доске. Но родители и бабушки всерьез взялись за отстаивание призовых мест для своих чад. Они подсказывали, подсовывали бумажки с правильными на их взгляд ходами, грозили судьям и тренерам жалобами начальству и жесткими разборками полетов. Все это только ради того, чтобы назвать ребенка победителем или призером.

На турнире я познакомилась с мамой очень способного второклассника, репатрианткой из России. Мама растит сына одна и посвящает всю себя его воспитанию. Ирина работает по ночам, провожает сына утром в школу и спит, пока он там находится, чтобы все оставшееся время не спускать с него глаз. Каждая минута жизни мальчика расписана матерью. Он изучает три языка, решает математические задачи на три класса вперед и хорошо играет в шахматы. Вчера мама позвонила мне, жалуясь, что сын кричал ей «я тебя ненавижу», когда она в соответствии с заданным расписанием выключила телевизор, прервав посередине просмотр любимого мальчиком мультика. Помогите мне объяснить женщине, считающей, что она и есть настоящая еврейская мама, что средства ее нехороши, да и цель сомнительна.

Жду Ваших вопросов и комментариев по адресу: DoctorAnnaBerg@gmail.com