Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО"

Игорь Харичев

Живительная связь

Книга Евгения Беня «О тех, кто рядом» (Иерусалим, 2013) – повествование о родителях, дедушках и бабушках, прадедушках и прабабушках, прапрадедушках и прапрабабушках, близких по духу людях, тех, с кем писатель не теряет истинную связь, неподвластную времени. «О тех, кто рядом» – это восприятие глубины веков как доступной, разумеется, не для перемещения во времени, а для ощущения связи времен, с которыми автор осознает свою неразрывность. Эти чувства должен испытывать каждый нормальный человек. Должен, но многие ли из нас испытывают такие чувства на самом деле? Многие ли ощущают себя не только живущими в данный момент, но и опирающимися на родственников, живших сотни лет назад? Нет и нет. Бень дает нам пример того, как можно любить тех, с кем ты неразрывно связан сквозь толщу времен, как ощущать эту живительную связь.

Здесь же предлагается историко-литературный сюжет, вошедший в книгу.

Евгений Бень

«Не ради удовольствия автора»

Два сохранившихся письма Владислава Ходасевича (1886–1939) Юлию Айхенвальду(1872–1928) – обращения писателя к своему критику.

Несколько слов об адресате писем. Юлий Исаевич Айхенвальд – литературный критик, публицист. Родился в семье раввина в 1872 году в г. Балте Подольской губернии. В 1890 году окончил Ришельевскую гимназию в Одессе, а в 1894 году – историко-филологический факультет Новороссийского университета. Айхенвальд был профессором Высших женских курсов в Москве, где читал курс истории русской литературы. Не раз выступал с докладами в просуществовавшем с начала XX века до 1917 года московском Литературно-художественном кружке. Айхенвальд опубликовал в России ряд книг и статей, наиболее значительные из которых: «Силуэты русских писателей» (1907–1917), «Посмертные произведения Л. Толстого» (1912), «Спор о Белинском» (1914), «Слово о словах» (1917).

С 1922-го по 1928 год Айхенвальд жил в Берлине, читал курс «Философские направления в русской литературе» в Религиозно-философской академии, сотрудничал в журналах и газетах, руководил критическим отделом в газете «Руль». В газетах «Руль» и «Сегодня» неоднократно публиковались его отзывы о новых произведениях Цветаевой, Бунина, Куприна, Набокова, Ходасевича... Айхенвальд погиб под колесами трамвая в 1928 году.

Еще в 1916 году Ходасевич откликнулся на книгу Айхенвальда «Пушкин» резкой рецензией со значащим заглавием «Сахарный Пушкин», опубликованной 9 ноября в газете «Русские ведомости». В 1920-е годы поэт оценил у Айхенвальда профессиональную принципиальность и остроту его ума, желание понять современные явления литературы. Об этом Ходасевич писал в последние годы своей жизни в воспоминаниях о Горьком («Современные записки», 1937, кн. 53, с. 291–292).

«31 июля 1926 г., 14, rue Lamblardie, Paris (12-e)

Дорогой Юлий Исаевич, по-моему – благодарить критика за лестный отзыв – значит отчасти унижать его: ведь он пишет не ради удовольствия автора. Но на сей раз позвольте мне сделать, как будто то же, да не совсем то: поблагодарить Вас не за похвалу, а за то, что Вы, один из немногих, поняли моего «Боттома»: его смысла, так хорошо и точно услышанного Вами, – не понимают. Впрочем, и в этом случае слово «поблагодарить» не совсем подходит. – Мне было ужасно приятно Ваше упоминание о Козлове.

Зато в суровом приговоре моим воспоминаниям о Брюсове, – по-моему, Вы не правы. Мне больно было писать их, но желание – взять да и сказать правду – пересилило. Знаете ли, что я далеко не использовал своего материала? Я умолчал о вещах, поистине ужасных.

А вот помните ли мою статью «О чтении Пушкина» и Ваши замечания на нее? Вот где многое Вами замечено так верно и ценно, что я уже не решился бы перепечатать статью без существенных изменений.

Как видите – я очень слежу за Вашими отзывами и сердечно ценю их. Пропустил только то, что – говорят – писали Вы о 2 № «Благонамеренного», где были мои «Соррентинские фотографии». Не знаю даже, поминали ли Вы меня – и добром ли. Я тогда был болен, лежал больше месяца. Нет ли у Вас лишнего экземпляра Вашей статьи? Не пришлете ли, если не трудно? Здесь добыть невозможно.

Я уже больше года в Париже, а то все странствовал. Побывал в Праге (проездом), в Мариенбаде, в Ирландии, дважды в Италии – все не очень по доброй воле. Теперь, кажется, осел (плюю, чтоб не сглазить). Если и Вы сообщите несколько слов о себе, буду от души рад и признателен.

Всего хорошего. Крепко жму руку. Ваш Владислав Ходасевич.

31 июля 926» (РГАЛИ, ф. 1175, оп. 2, ед. хр. 165, л. 1, об.).

Упомянутое стихотворение «Джон Боттом» впервые напечатано в издававшихся в Париже «Современных записках» (1926, кн. 28. с. 189–196). В рецензии на 28-ю книжку «Современных записок» Айхенвальд замечал по поводу «Джона Боттома»: «Это в стиле старинной английской баллады выдержанное стихотворение с наивными интонациями, в своем складе и музыке напоминающее слепого музыканта Ивана Козлова [...]. Надо отдаться непосредственному очарованию этих замечательных стихов о «неизвестном солдате», на самом деле составленном из двух солдат, об этом Кто-Нибудь, об этом общем и Ничьем Анониме, который, однако, имел когда-то на земле свое имя, свою жену, «Джонову жену», и свою собственную руку, теперь замененную рукой посторонней. Такого упрека войне, как в этой художественной, полной мысли и чувства балладе, еще до сих пор не было сделано никем» («Руль», Берлин, 1926. 28 июля).

В написанных в Сорренто воспоминаниях «Брюсов» (декабрь 1924) Ходасевич утверждал, что двигателем пути Брюсова было тщеславие: «Брюсову же хотелось создать «движение» и стать во главе его. Поэтому создание «фаланги» и предводительство ею, тяжесть борьбы с противниками, организационная и тактическая работа – все это ложилось преимущественно на Брюсова» («Современные записки», 1925, кн. 23. с. 217–218). В примечаниях к своей книге воспоминаний «Некрополь», впервые изданной в Брюсселе в 1939 году, Ходасевич приводит отрывок о Брюсове из ответного письма Айхенвальда к нему от 5 августа 1926 года: «И сам я меньше всего склонен его идеализировать. Он сделал мне немало дурного и, когда сопричислился к сильным мира сего, т.е. экономически, мстил мне за отрицательный отзыв о нем в одной из моих давнишних статей» («Некрополь», 2-е изд., Париж, 1976. с. 278).

Статья Ходасевича «О чтении Пушкина. (К 125-летию со дня рождения)» была напечатана в «Современных записках» (1924, кн. 20, с. 231–232). Ходасевич неизменно подходил к творчеству писателя во взаимосвязи с его личностью, особенностями биографии. Этому принципу он был верен, занимаясь исследованиями Державина и Пушкина, осмысляя пути и судьбы писателей-современников (в том числе Х.Н. Бялика), переводя с иврита Ш. Черниховского, Авраама бен Ицхака, Д. Шимоновича для вышедшей в издательстве «Сафрут» в Москве в 1918 году Антологии молодой еврейской поэзии, которую Ходасевич редактировал совместно с Л.Б. Яффе.

Стихотворение Ходасевича «Соррентинские фотографии» (5 марта 1925 – февраль 1926) было впервые напечатано в выходившем в Брюсселе журнале «Благонамеренный» (1926, № 2, с. 14–21). В нем – поэт узревает события прошедших дней, пытаясь восстановить разорванную связь времен.

«22 марта 1928 г., 14, rue Lamblardie, Paris (12-e). 22 марта 928

Дорогой Юлий Исаевич, пишу Вам экстренно, из кафе, вот по какому поводу. Только что некто спросил меня, не в Вас ли я «метил», пишучи о Сологубе («Современные записки»). Вы, будто бы, тоже писали о «просветлении» Сологуба перед смертью и т. д. Все это меня встревожило. «Руля» я не получаю, в киосках его не продают (говорят – запрещен во Франции?). Вижу его иногда в редакции, если Яблоновский еще не успел разрезать. Вашей статьи о Сологубе я не читал. Если Вы в самом деле писали о «просветлении» – я с Вами не согласен. Но у меня, сами понимаете, не было причин эдак взъедаться на Вас, ибо, во-первых, каюсь, не помню Ваших прежних высказываний о Сологубе. «Метил» же я в Адамовича, который подряд дважды (в «Днях» и в «Звене») писал что-то слезливое о Сологубе и о России и вообще умилялся по случаю его смерти – а пока Сологуб был жив, отзывался о нем презрительно. Вообще зол я на Адамовича, каюсь: злит меня его «омережковение» – «да невзначай, да как проворно», прямо от орхидей и изысканных жирафов – к «вопросам церкви» и прочему. Сам вчера был распродекадент, а туда же – «примиряется» с Сологубом, который, дескать, тоже прозрел (точь-в-точь как Адамович!). Так вот – пожалуйста, поверьте, что о Вас не думал, не помышлял – и уж если бы стал спорить с Вами, то, во-первых, назвал бы Вас, а во-вторых – по-иному, не тем тоном. Уж если на то пошло – скажу прямо, что давно научился ценить и уважать Вас в достаточной степени. Поэтому успокойте меня, черкните два слова, что, дескать, понимаете и верите.

Еще – просьба. Некто (тот же) обещал мне дать статью Сирина обо мне, но не дал, затерял ее. Так вот – нельзя ли ее получить? Я бы написал Сирину, да не знаю его имени и отчества, а спросить в «Современных записках» систематически забываю. Так я и эту статью не читал, а говорят – лестная. Вот мне и любопытно.

***

Нина Петровская перед смертью была ужасна, дошла до последнего опускания и до последнего ужаса. Иногда жила у меня по 2–3 дня. Это для меня бывали дни страшного раскаяния во многом из того, что звалось российским декадентством. Жалко бывало ее до того, что сил не было разговаривать. Мы ведь 26 лет были друзьями. Пишу это Вам потому, что она рассказывала о Вашем участии к ней. Но Вы и представить себе не можете, до чего она дошла в Париже.

Ну, будьте здоровы. Жму руку и жду ответа.

Ваш В. Ходасевич» (РГАЛИ, ф. 1175, оп. 2, ед. хр. 165, л. 2–3 об.).

В 1928 году Ходасевич написал воспоминания об умершем 5 декабря 1927 года Федоре Кузьмиче Сологубе – одном из крупнейших поэтов-символистов начала XX века. Мемуарист полемизировал с бытовавшим в эмигрантской прессе после смерти Сологуба стремлением создать сглаженную схему его творческого пути от витания в мире «сатанических» пороков и призраков к «просветлению» и тяге к обыденной жизни в предсмертные годы («Современные записки», 1928, кн. 34, с. 352–353).

Из текста письма к Айхенвальду уточняется, что в воспоминаниях о Сологубе Ходасевич полемизирует с критиком Георгием Адамовичем. Упомянутый Ходасевичем Александр Александрович Яблоновский (умер в 1934 году) в 1920-е годы, находясь в эмиграции, сотрудничал в редакции парижской газеты «Последние новости».

Рецензия Сирина (В.В. Набокова) на собрание стихотворений Ходасевича 1927 года была опубликована в берлинской газете «Руль» 14 декабря 1927 года. Спустя одиннадцать лет, в статье «О Ходасевиче», написанной после смерти поэта, Набоков утверждал: «…Он останется гордостью русской поэзии, пока жива последняя память о ней» («Современные записки», 1938, кн. 19, с. 262).

В письме упоминается также Нина Ивановна Петровская (1884–1928). В романе Брюсова «Огненный ангел» образ Ренаты был навеян тесным общением с Петровской, начавшимся в 1904 году. Разрыв с Брюсовым она переживала мучительно. 9 ноября 1911 года Петровская покинула Россию. 23 февраля 1928 года в Париже Нина Петровская в нищенской гостинице, открыв газ, покончила с собой. В 1928 году Ходасевич написал о Петровской воспоминания «Конец Ренаты», вошедшие в книгу «Некрополь».