ОБЩАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ
АРХИВ АНТОЛОГИИ ЖИВОГО СЛОВА
2005 № 1 (68)
| ГЛАВНАЯ | ВЕСЬ АРХИВ АНТОЛОГИИ ЖИВОГО СЛОВА | Пульс | Мозаика | Общество | Культура | КОНТАКТЫ | РЕДАКЦИЯ |
С.В. ДЕМОГРАФИЯ И НРАВСТВЕННОСТЬ
Яков Назаров. ПЛЕННЫЕ ХУДОЖНИКИ
Станислав Сталевский. ОСТРОВ РОССИЯ
Сергей Солдаткин. ТЬМА НИЗКИХ ИСТИН И ПРАВДА НАГОТЫ
С.В.
18-19 октября в Москве, в храме Христа Спасителя состоялся церковно-общественный форум «Духовно-нравственные основы демографического развития России». От других мероприятий подобного рода форум отличался довольно высоким статусом: он был организован Московской Патриархией РПЦ при содействии Полномочного представителя Президента РФ в ЦФО Г. Полтавченко и Общероссийской общественной организации «Деловая Россия».
В центре внимания на форуме оказались проблемы депопуляции населения России и влияющие на неё факторы.
К числу явных достижений форума (в первую очередь, его организаторов) относится конкретность предлагаемых мер. Сформулированы чёткие предложения ко всем ветвям и многим подразделениям власти.
Главной ошибкой руководства форума, как представляется, было предложение решить властям разом гигантское количество разнопрофильных и весьма затратных задач. Едва ли будет способствовать продвижению решений форума в жизнь также постоянное стремление увязать их и особый статус РПЦ, в частности, настойчивое желание заключить широкомасштабный договор между РПЦ и государством о социальном партнёрстве (что предполагает, в частности, конкретные финансовые обязательства государства).
Не следовало бы Церкви сосредоточиться на отдельных малозатратных, но действенных и имеющих широкий общественный резонанс социальных мерах и направить все свои ресурсы на их последовательную реализацию? У Церкви есть опыт успешных кампаний — достаточно вспомнить историю с закрытием выставки «Осторожно, религия», последовательную борьбу с некоторыми сектами и непримиримую позицию по поводу визита Римского Папы. Если бы Церковь проявила подобную настойчивость в борьбе за повышение пособий и увеличение льгот для неимущих многодетных семей, за повышение финансирования детских домов, за предотвращение абортов и т.п., то её влияние в обществе повысилось бы и без дополнительной (и нередко вызывающей только негативную реакцию) поддержки государства.
(при подготовке статьи использованы материалы ОВЦС МП)
Яков Назаров
В залах Государственной Третьяковской галереи, что на Крымском валу, проходит грандиозная выставка — «Русское академическое и салонное искусство 1830–1910 гг». Несмотря на то, что даже для пенсионеров вход стоит 40 рублей, у кассы полно народа, в залах оживлённый гул, а на выходе слышны слова: «Да, красивая выставка».
Выставка так и называется: «Пленники красоты».
Ясно, что академическая живопись в России имела свои традиции, свои достижения, своих классиков. Но создаётся впечатление, что устроители выставки использовали раздел «академическая живопись» как некий таран, чтобы за её спиной показать зрителю то, что названо «салонным» искусством. Оно неизвестно широкому зрителю и притягательно, как всё, за что становится немного стыдно.
За исключением Семирадского, который представлен на выставке достаточно полно своими лучшими полотнами, академическая школа хоть и обозначена великими именами Брюллова, Иванова, но работами далеко не лучшими, достаточно проходными. Это ещё раз наталкивает на мысль, что главной была задача вырвать из тени имена подзабытых художников, которые тоже являлись академиками, представляли академическую школу, но по уровню были ближе к тому, что без строгой искусствоведческой классификации называется «салонным искусством».
«Салонное» искусство для России не имеет эстетического обоснования. Во Франции были художественные Салоны, изучена их история и хранятся выставляемые там из года в год произведения искусства. В России художественных Салонов не было и слово «салон» имеет чисто вкусовой оттенок — это манерное, поверхностное, нетребовательно красивое, с лёгким налётом стыдливой эротики, абсолютно беспечальное искусство — то есть искусство, к которому тянется массовый зритель «от баронов до счетоводов» во все времена и во всех странах.
И если даже у устроителей выставки и было желание сломать этот стереотип и показать нам другое салонное искусство, их искусствоведческая честность и профессионализм не позволили это сделать, и поэтому публика выходит с радостным выдохом — «Какая красивая выставка!»
Возражение может вызвать само название выставки — «Пленники красоты». Понятие «красота» неразделима от понятия «искусство». Некрасивого искусства не существует в природе. Но красота — это очень множественное понятие, резко меняющееся со временем. Есть более узкое понятие «красивость», но не хочется применять его к искусству вполне уважаемых художников.
После осмотра выставки начинаешь лучше понимать, откуда взялся у ведущих русских художников протест против Академии и желание посмотреть шире на окружающий мир, который был несравненно богаче и разнообразнее академических канонов.
Смешно отрицать, что представители академического искусства владели блестящим формальным мастерством. Но каким бы ни было их мастерство, они всё-таки находились под влиянием европейских школ. По сути, они были твёрдыми «четвёрочниками», которые получали от своей Академии отличные оценки.
И академическое и салонное искусство (хоть в Европе, хоть в России) имеют одну общую особенность — и в том и в другом нет творческого нерва, нет души художника, нет личностного начала. Этого и не требовалось потребителям подобного искусства. Матисс говорил, что он создаёт свои полотна для того, чтобы усталый человек мог сесть в кресло перед ними и отдохнуть. Искусство «пленников красоты» создавалось не для усталых, а для праздных людей.
Несмотря на все эти критические заметки, пойдите на выставку в Третьяковку и приятного вам выходного дня.
Станислав Сталевский
Новость о предстоящей передаче российских островов Китаю и Японии не стала центральной для отечественных и тем более мировых СМИ. Проблема Украины заставила забыть о такой мелочи.
Однако присутствие островной темы в риторике отечественных официальных лиц (неважно, каковы будут фактические результаты дипломатической активности) проявляет важнейшую тенденцию в жизни современного российского государства: примат экономической целесообразности над ценностями политико-идеологической «державности». В отличие от военно-политического империализма Советской России, Путин строит экономический империализм в соответствии со своей любимой идеей о «корпорации Россия».
Советское тоталитарное государство отождествляло себя не только с народом, рассматривая население как реальных и потенциальных государственных служащих, но и с территорией. Понятие «Советская земля» сплавило в себе природную и сакрально-идеологическую материи: «чужой», не освящённой коммунизмом земли, желать было невозможно ни пяди, но «своя» полагалась неотчуждаемой вплоть до вершка.
Современное российское государство понимает себя как относительно небольшую, компактную и эффективную компанию, получившую одни ресурсы (страна Россия) в полное бессрочное владение, а некоторые другие («ближнее зарубежье») — в ограниченное. В силу подобной установки территория лишается своей символической значимости и рассматривается как обычная собственность, которую, в том числе, можно выгодно продать. В дореволюционной России государство отождествлялось с царём — помазанником Божиим, отсюда и похожая возможность отчуждения земель (например, Аляски).
Чеченская проблема, думается, должна пониматься в аналогичном ключе. Чечня для государства есть достаточно специфический, но ценный ресурс: ресурс угрозы, нестабильности. Не для самого государства, но для населения, а также для «мира». Что резко повышает значимость (и стоимость) предоставляемых государством эксклюзивных услуг. Поэтому вряд ли можно ожидать, что Чечня станет предметом торга, разве что откроется где-нибудь аналогичная «зона» в будущем и власть решит сменить поднадоевших «злых чечен» на иных бармалеев и карабасов.
Тьма низких истин и правда наготы
Как-то раз, прогуливаясь в интернете, где-то в чреве монстра ВВС обнаружил «Голую правду». Так называлась заметка, которая сообщала: великий почин российского канала М1 — радикальное раздевание ведущих по ходу чтения новостей — после Канады и США подхвачен британским телевидением. Помимо пробуждения чувства гордости за достижения своей страны (и в такое короткое время! В такой табуированной сфере! Что там успехи полудохлых «азиатских тигров»…), данный факт выявляет фундаментальные тенденции современных информационных процессов и — не побоюсь этого слова! — технологий. Инстинкт любопытства, питающий владельцев и сотрудников СМИ, достиг в своём самосознании высокой степени прозрачности. Ему надоели бесконечные символические формы удовлетворения, он обращается к первоистокам, так сказать, к тем воротам, откуда он вышел. Захватывающие дух катастрофы, зажигательные схватки политиков, дразнящие пассы компроматов теперь в прямом смысле слова переживают воплощение, а сами становятся прелюдией, лирикой флирта.
Но не к тому ли шли масс-медиа, когда дремучая объективность новостей сменилась воинствующей субъективностью интерпретаций, когда информация стала возможной лишь «информацией-с-имярек»? Персонификация, сгущаясь, закономерно приводит к телу. Подобным образом, всеобщность игрового начала в современных СМИ — не просто обилие шоу, но именно игровая, развлекательная (а не идеологическая и просветительская, как было некогда в СССР) природа самих масс-медиа вполне логично выводит древнюю карточную игру «на раздевание» из борделей в свет. В свет софитов. А сама информация превращается в «игру в информацию» на поле постмодерна.
Впрочем, СМИ — лишь зеркало (или увеличительное стекло) тотального процесса эротизации современной культуры. Уже красивые тела спортсменок недвусмысленными жестами вопиют не о «быстрее, выше, сильнее», а о чём-то их более волнующем. Уже двуспальная кровать на сцене театра — привычный реквизит. А как замечательно слушается исполнение классической музыки музыкантшами топлесс или полностью — -лесс! А ещё говорят, что ушами любят только женщины…
Просматривается, однако, существенная недоработка в «концепции». Ведь иная, не менее важная современная тенденция СМИ — интерактивность. Например, новый проект ЕС New Media for a New Millenium предлагает зрителям выступить в качестве телережиссёров — изменять сюжетные линии и декорации, влиять на поведение персонажей. Зритель и слушатель должны стать полноценными, то есть активными, клиентами. Хватит играть в паралитиков, прикованных к креслам и диванам и смотрящих сквозь и за стекло! Соединение в гармоничное целое «голых» новостей, ток-шоу и передач типа «делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас», то есть возрождение в условиях информационного общества древних оргий, мобилизует энергию для социальных свершений, повысит уровень любви в мире на порядок и приведёт к желанной и экологичной простоте жизни.