Римма Казакова.  Фантастические рассказы.. 1

Рина Левинзон.  ИСКАЛА КОРНИ В ДЕДОВСКОЙ ЗЕМЛЕ.. 6

Римма Казакова

Фантастические рассказы

С детства я увлекалась сказками и фантастикой. В стихах умещалось не все. И я начала писать фантастические рассказы, потому что для реальной прозы жизненной фактуры у меня поначалу не было. Но мне и по сей день дороги эти мои первые попытки выразить себя не в рифму. В них - все те же морально-этические загадки жизни, которые по-прежнему остаются до конца не расшифрованными, не осмысленными, не разгаданными...

Мальчик из деревни.. 1

Убийца.. 4

Мальчик из деревни

Мальчик пришел из Деревни. Произошло это так. Когда отец почувствовал, что час его скоро пробьет, он вывел Мальчика на дорогу и показал, куда шагать.

- Иди в Город. Как найти Дядю, я тебе объяснил.

- А что такое Город? - спросил Мальчик.

- В Городе много народу и всего этого.

Отец описал протянутой рукой полукружие.

- И они так же не знают, что с этим делать?

Отец вздохнул и ничего не сказал.

Мальчик шел долго, очень долго. Подошвы его ног были черными и не чувствовали дороги. Он ел коренья, один раз убил ящерицу, обрывал кислые плоды с каких-то придорожных кустов. Никогда он не ложился спать с уверенностью, что до утра не случится ничего плохого. На пути встречались неболь­шие поселения, но Мальчик не заходил туда - он спешил к Дяде.

Город поразил его. Это было странное нагромождение камней, каких-то прутьев, решеток, фигур, полуразвалившихся непонятных сооружений. Маль­чик пришел в Город ночью и побоялся пройти через него к пещерам, где надо было искать Дядю.

Утром Мальчик продолжил свой путь и довольно быстро нашел Дядю. Тот обрадовался Мальчику, накормил его, отвел к речке, где барахтались ребятишки и где Мальчик тоже немного поплавал, понырял, помылся. А потом они пошли в Город.

- Я отведу тебя к Сумасшедшему, - сказал Дядя. - Он все говорит, что придет Мальчик из Деревни... Когда твой отец был молодым, он тоже ходил к Сумасшедшему.

- И что?

- Ничего... Но может, это ты ...

- А зачем ему Мальчик из Деревни?

Он говорит, что все зависит от Мальчика из Деревни. Что он поможет нам всем. А это он слышал от своего Отца, а тот в свою очередь - от своего...

- Слушай, Дядя, а почему его называют Сумасшедшим?

- Не знаю... Может быть, потому что он не похож на других?

Дальше они шли молча, разглядывая разные предметы, которые время от времени попадались им под ноги. Какие-то коробки, шнуры, трубки, закорюки.

- У вас тут интересно, - сказал Мальчик. - Действительно Город.

У обглоданной временем позелененной мхом и ливнями стены стояло мохнатое четырехногое.

- Это тоже - ихний?

- Нет, - усмехнулся Дядя, - это Лошадь. У нее вкусное мясо. Разве в Деревне уже нет Лошадей?

- Не видел, - ответил Мальчик, нагибаясь. Он поднял с земли увесистый камень и прицелился в Лошадь.

- Дурачок, - Дядя поймал его за руку, - она убьет тебя одним ударом копыта. Так на Лошадь не охотятся. А если ее не трогать, и она ничего тебе не сделает. Вот, видишь...

Дядя шагнул к Лошади, протянул боязливо, но привычно руку, погладил Лошадь по шее. Лошадь фыркнула, крутанула головой и уставилась круглым карим оком на людей.

Мальчику захотелось тоже погладить Лошадь. Лошадь позволила ему сделать это, и они пошли с Дядей дальше, довольные Лошадью и собой.

Сумасшедший сидел на бугорке среди развалин. Он составлял какие-то черепки. Дядя дернул его за руку, чтобы обратить на себя внимание.

- Вот, я привел к тебе Мальчика из Деревни.

Сумасшедший отшвырнул свои черепки, вскочил, глаза его засияли, как приречные камушки, омытые волной, он обнял Мальчика и воскликнул:

- Здравствуй, здравствуй, мой дорогой! Привет тебе! Мы так долго тебя ждали!

- А может, не меня?

Сумасшедший на миг потускнел, помрачнел, потом схватил Мальчика за плечи и стал его разглядывать, буравя глазками-камушками.

- Может, и не тебя... Но нет! Дай мне хоть несколько мгновений верить, что это ты. Что ты пришел!

- А что я должен делать?

- Сперва спрашивай, если есть что спросить.

Сумасшедший как будто успокоился. Он опустился на землю, скрестив ноги.

- Расскажи, - попросил Мальчик, присаживаясь рядом.

Жизнь с отцом убедила Мальчика в бесполезности слов и вопросов, но сейчас его зеленые глаза были распахнуты, как почки в первый день настояще­го лета.

- Расскажу, - произнес Сумасшедший. - Они были такие же, как мы. Но у нас нет ничего, а у них было все. Потом с ними что-то случилось...

Сумасшедший грустно обвел взглядом развалины.

- Они жили слишком хорошо. Все для них делали Машины.

- Что такое Машины?

- Это то, что с Человеком может больше, чем Человек. А без Человека не может совсем ничего... Это началось, когда сломалась первая Машина, а почи­нить ее уже никто не мог.

- Почему? - перебил Мальчик нетерпеливо.

- Потому что они сами стали, как Машины. И Машины отомстили им за это... Ты меня понимаешь?

- Да, - кивнул Мальчик, морща лоб.

- Они зажгли Огонь, который их грел и кормил, и так привыкли к его всемогуществу, что однажды забыли подбросить в Огонь сучьев. Когда Огонь погас, оказалось, что никто уже давно не знает, как его зажечь и что он вообще такое... Ты все еще понимаешь меня?

- Я понимаю. Только ты скажи, что надо делать?

Мальчик сидел на земле, закинув ногу на ногу и постукивая кулаком по коленке.

Сумасшедший внимательно посмотрел на него и пробормотал:

- Черт побери, может, это действительно - ты...

Солнце кидало острые, как пчелиные укусы, лучи на их голые руки и плечи. Оно висело над горизонтом одиноко и грозно.

Сумасшедший встал и поднял Мальчика, как мальчика, за руку с земли. Сумасшедший был невысокий, колченогий, с голым черепом и слабыми кривопалыми руками. Мальчик стоял над ним, как дерево над кустиком. Но лицо Мальчика было почтительным и спокойным.

- Пойдем, - сказал Сумасшедший. - А ты, - он обернулся к Дяде, - иди и
собирай людей.

Когда ближе к вечеру люди неохотно и медленно стали сходиться к бугру, где обычно сидел Сумасшедший, они увидели Мальчика, кото­рый, не обращая на них никакого внимания, делал что-то с куском дерева, при­кусив нижнюю губу и сощурив глаза.

- Кто он? - спрашивали некоторые.
А другим было неинтересно даже это.

Но Мальчик все вертел в руках кусок дерева, скреб по нему осколком камня, разглядывал, колотил, колошматил, снова скреб, и кольцо вокруг Маль­чика становилось все плотней. Никто не уходил.

Мальчик возился долго. Потом он встал, потер поясницу, улыбнулся. Всем показалось, что во рту у него очень много зубов и они очень белые. И все почему-то заулыбались тоже.

- Так вот, - сказал Мальчик, - это называется Колесо. Сумасшедший мне объяснил, как его сделать.

- А зачем? - спросили люди. Они щупали, трогали, даже нюхали Коле­со. Оно почему-то их обрадовало.

- Зачем - вы узнаете, если поможете мне, - сказал Мальчик.

И люди вдруг развеселились, замахали руками, загалдели:

- Поможем, поможем!..

Наверное, им просто понравился Мальчик или понравилось улыбаться. Ведь улыбки выпадали им не часто.

Они все недружно и даже с руганью начали долбать, строгать, тесать, и это продолжалось долго, хотя их было много: ведь они были сообща, но еще не вместе.

Потом Мальчик велел поймать Лошадь. И ее тоже долго ловили, потому что привыкли только или убивать ее, или не обращать на нее внимания.

Когда Лошадь привели, запутанную в гибкие пруты, дрожащую от усталости, издающую жалобное и хриплое ржание, все уже еле держались на ногах. Но когда Мальчик впряг Лошадь в Телегу, которую они сообща смастерили, и, вскочив на нее, со скрипом и щелком проехал по пыльной траве первые пяди, из глоток людей вырвался вопль радости, они ощутили прилив новых сил и по­бежали за Мальчиком, крича что-то нелепое и прекрасное, швыряя в небо цве­ты, кружась и приплясывая.

И Сумасшедший бежал за Телегой, и он смеялся и плакал от радости и громче всех кричал:

- Я знал, я говорил!..

И никто уже не злился на него, никто его не сторонился, никто не ругал сумасшедшим. Кто-то обнял старика за плечи, кто-то теребил за руку, он был свой среди своих. И вообще люди были уже не просто люди, а народ.

А поутру, когда первые лучи рассвета проткнули горизонт и небо зажелтело, заголубело, зарозовело, никто не пошел досыпать за эту не проспанную ночь. Люди двинулись в развалины. Туда, куда им и надо было идти, чтобы распутать не распутанное и найти обрывки нитей к далекому, но не потерянному навсегда.

Вот и все. Так это произошло. Никогда людям не было так хорошо. Потому что они поверили.

И если когда-нибудь с вами случится что-то похожее, вы тоже верьте, вы знайте, что придет Мальчик из Деревни! Обязательно придет.

Убийца

- Эрг! Вы слышите меня, Эрг? Вы похожи на человека. Мы не знаем, откуда вы явились, но от вас не веет ничем плохим. Прекратите, Эрг! Вы стерли с лица земли уже больше половины человечества. Кто вы, Эрг? Ну отвечайте же! Если вы с другой планеты, там, наверное, тоже есть дети. Вы любите их?.. Эрг, остановитесь! Или вы - робот? Кто вас послал?..

Голос поступал в наушники, он шел с того конца планеты, где еще не прервалась обычная земная жизнь. У Эрга не было времени отвечать. Он продолжал излучать из системы, прикрепленной к грудной клетке, энергию, стиравшую на видимых и невидимых просторах все живое. Если бы вопрошавший Эрга увидел его, он бы точно решил, что это не робот. Но и существом человеческого мира его трудно было бы назвать. Однако в домыслах людей всегда жили воображаемые гуманоиды, не во всем походившие на людей, но разумные, как люди. Точнее, обладающие способностью мыслить и чувствовать, имеющие, по земному говоря, голову на плечах и сердце в груди.

Что касается Эрга, проблема сердца и головы не имела в эти минуты, а точнее сказать - секунды, никакого значения.

Перед Эргом до горизонта простиралось чистое безмолвие с легким дымком - результат действия энерговолны.

Эрг отвечал время от времени голосу в наушниках. Коротко, полувнятно, но отвечал. На языке спрашивающего, голосом, похожим по тембру на бас со звенящей нотой звукового ореола.

- Перестаньте беспокоиться. Так надо. Потом поймете. Все в порядке.

- Эрг, нам не отвечает уже две трети планеты! Что происходит? Откуда вы? Зачем этот ужас? Эрг, да скажите же вы наконец! А если не вы, то у вас есть хозяева. Должны же мы знать! Если мы - братья по разуму, как вы можете так безжалостно уничтожать нас?..

- Спокойствие. Вам ничто не грозит.

- Не грозит! Нас просто не будет. Вы уничтожаете нас. Ну сжальтесь хотя бы над оставшимися! Вам еще мало? Чем провинилась Земля? Эрг, мы хотим посмотреть вам в глаза... или в то, что их заменяет. Или вы из антиматерии?

- Вот именно...

- Эрг! Вы только сказали, что вас зовут Эрг, и больше ничего не объяснили. Если вы из антиматерии, как вы можете находиться здесь?

- Защита. Энергетический панцирь. Он тает по мере осуществления моей работы.

- Работы! Нет, вы подумайте, он работает! Монстр! Чудовище...

- Я не монстр и не чудовище.

- Убийца!

- Я не убийца. Я выполняю задание Высшего Совета моей Галактикики. Она давно наблюдает вашу. Я - помощь.

- Вы убийца! Если вы хоть чем-то похожи на человека и у вас есть подобие совести, она вас затерзает. Миллионы погубленных жизней.

- Они не загублены.

- Рассказывайте сказки кровососам из вашей Галактики! Уже четыре пятых земли исчезли. Какой бритвой вы их сбриваете? Куда они исчезают? Скоро и мы замолчим, но пока еще можно, просим вас, очнитесь! Или хотя бы сносно объясните, что происходит.

- Нет времени. Энергия кончается. Скоро все будет в порядке.

- Скоро нас не будет! А вы будете ходить по нашей безлюдной планете, как по огромному кладбищу, где даже трупов не будет. Эрг! Остановитесь! Эрг, я про...

Голос замолк. В ту же секунду далеко от планеты Земля на аналогичном с ней небесном теле продолжилась в полном людском составе, среди того же растительного и животного мира, но уже с другим зарядом, жизнь. С земной точки зрения все теперь состояло из антиматерии и было с помощью специального сверхбыстродействующего прибора перемоделировано и перенесено с Земли. Эту работу и выполнил тот, кто назвался Эргом.

Жители новой Земли-Антиземли ничего не помнили о моменте перехода. Для них ничего не изменилось, разве что коммуникационные сооружения в отдельных регионах планеты вступили в действие, ожили друг для друга с небольшим интервалом.

Космический камикадзе Эрг сорвал с себя уже не нужный пояс, еще раз оглядел свободное, как начисто выбритая голова, окружающее его пространство. Подумать том, что недавно было его собственной жизнью, он, наверное, не успел. Лишь слово «убийца» мелькнуло в его сознании и по организму пробежал импульс, который землянами был бы квалифицирован как улыбка.

Вычисленный лучшими умами его Галактики сверхкрупный смертоносный метеор столкнулся с Землей. И ничего не стало.

На далекой Антиземле специалисты зафиксировали едва заметную вспышку в космосе. Поскольку время было дневное, обыватели ничего не заметили.

Рина Левинзон

ИСКАЛА КОРНИ В ДЕДОВСКОЙ ЗЕМЛЕ

Рина Левинзон родилась под Москвой, живет в Иерусалиме. Автор 12 книг на русском языке. Пишет также на иврите (вышли 5 книг стихов) и на английском (одна книга).

Рина - лауреат 4-х литературных премий, ее стихи переведены на иврит, английский, немецкий, арабский, голландский языки, они вошли в антологию Евгения Евтушенко «Строфы века». Член Союза писателей Израиля, член Пен-клуба.

Мама

Ее лицо - прекрасней нет!

Прекрасней ничего не знала.

Оно напоминать мне стало

Забытый бабушкин портрет.

Уходит мама, за собой

Глухие двери притворяя.

И я неслышно повторяю:

«Остановите шар земной...»

Остановите шар земной...

Не надо ни огня, ни света -

Оставьте маму! Только это!

Оставьте навсегда со мной!

***

Когда проявится основа,

с землей усилится родство,

все станет лишним - даже слово,

и музыка, и ремесло.

Дыхание мое сольется

с горячим ветром бытия,

и больше не узнать, где солнце,

где холм, где дерево, где я.

***

В эпоху повальной торговли

Божественный певческий дар -

Свистеть без воды и без кровли -

И вовсе негодный товар.

За весь этот ворох бумажный,

Где чья-то тоскует душа,

В век атомный - жесткий, продажный -

Никто не дает ни гроша.

И песни на белых листочках,

Разбросанные наугад,

Каракули, буквы и строчки,

Как ангелы, в небо летят.

Корни

Искала корни в дедовской земле -

Там, где трава звенит легко и вольно.

Я шла по ней, и было очень больно,

Как будто я шагала по золе.

Кривые переулочки квартала,

Где было гетто. И средь бела дня

Там в яме для расстрела погибала

Вся мамина и папина родня.

По улочкам, летящим вверх и вниз,

В том городке как долго я ходила!

И вот уж звезды первые зажглись...

Искала корни, а нашла могилы.

***

Все праздник для слуха и зренья -

Герань под окошком чужим,

И розовых птиц оперенье,

И пух тополиный, и дым.

Пустяк, а уж дух захватило.

Трава, подорожник, лопух...

Из детства... Чтоб сердце щемило,

И пело о родинах двух.

***

Жизнь моя - добрая пряха,

нитей-то сколько - пряди!

Черное платье из страха

с белой тоской на груди.

Любы мне эти одежды,

крутится быстрый клубок...

Белое платье надежды

с черным узором тревог.

***

Жалобная песенка ночная,

одичавший газовый рожок.

«Все пройдет, - ты мне сказал, - родная,

все пройдет - и холод, и ожог».

Горестная оторопь вокзала,

запрещенный повод, сладкий плод.

«Никогда, - я вслед тебе сказала, -

никогда такое не пройдет».

***

Не то, чтобы тоска,

                  а так - печаль печалей,

не то, чтобы любовь,

                   а нежность невпопад,

не то, чтобы тепло -

                   последними лучами

пронизывает солнце листопад.

Не то, чтобы конец,

                  а просто очень близко,

уже глядит в окно, отбрасывает тень.

И падает звезда -

                   от Бога ли записка,

иль просто знак, что ночь сменяет день.

***

***

***

***