Евгений Бень

Сталин как антипод Гитлеру

Еще в далекие семидесятые годы приходилось слышать от либерально настроенной интеллигенции о том, что Сталин и Гитлер – близнецы-человеконенавистники. И тот, и другой погубили в лагерях миллионы. И тот, и другой стремились с мировому господству. Переселяя целые народы в конце 1940-х, инсценируя дело врачей, Сталин тоже шел по стопам им же повергнутого в прах Гитлера. Совсем недавно в проникновенной статье «Жить на погосте» («Информпространство» №1 2007, стр. XIII) Римма Казакова упоминает Сталина и Гитлера как символ «равноценного зла». Логика тождества, конечно, очевидна. Хотя она и четверть века назад, например, мне представлялась поверхностной. Кстати, особенно часто к этой «аналогии» обращались и до сих пор обращаются часть из детей и внуков репрессированных в сталинские времена.

Среди моей родни тоже были сгинувшие в сталинских застенках. Но я никогда не мог смириться с мыслью, что мой отец, сапером прошедший Сталинград, тяжело контуженный и дважды раненый, служил делу, во главе которого стоял тиран, подобный фюреру.

Конечно, Сталин – жестокий диктатор и, хвала Всевышнему, что мы – не его современники. И все-таки диктатор Сталин, без всякого сомнения – и антипод изуверу рода человеческого Адольфу Гитлеру.

Попробую привести параллель из современных интернет-технологий. Сталин подобен могучему хостингу, правдами и неправдами стягивающему в свое поле другие хостинги и сайты, создающему свой жесткий регламент электронной информации, нацеленный на монополию и господство. Этот могучий хостинг играет внутри параметров информационного пространства, жестоко используя слабые места конкурентов и не считаясь с неконкурентоспособными элементами. Цель Сталина – поставить достижения цивилизации на службу монополии.

Гитлер как многослойный вирус-взломщик, попавший в сеть, чтобы уничтожить всю систему, разрушить вековые нормы и понятия.

Сталин – предельно рационален и рассудочен в своем деспотизме. Напротив, Гитлер – полный авантюрист и аферист, раздираемый дикими психокомплексами, никогда не отдыхающий от собственной паранойи.

Археологи рейха вели раскопки на оккупированных фашистской Германией территориях. Инициатором поиска древних арийских поселений был сам фюрер. С особой маниакальностью эти археологические экспедиции тщетно искали разные доспехи Лонгина, Барбаросы и прочую полумифическую атрибутику. Такие раскопки параллельно боевым действиям велись и на земле СССР – в Крыму и Днепропетровской области. «Успехи» нацистских землекопов должны были стать аргументом в пользу задуманного Гитлером грандиозного переустройства мира, согласно которому одна часть захваченных стран просто объявлялась принадлежностью Германии. а другая часть попадала под ее «юрисдикцию» как территории древнего великого передвижения не менее великих арийцев.

Гитлер пошел на войну с СССР – преемником могучей российской империи, имея в загашнике только два зыбких шанса на победу. Шанс первый – это план молниеносной войны «Барбароса». Впрочем, уже к осени 1941 года его крушение, несмотря на миллионы жертв, стало очевидным. Тогда остался второй, куда еще более зыбкий, шанс – упование на шамбалу, медитации тибетских монахов, безудержная мистическая ненависть к иудеохристианской цивилизации и дьявольская ксенофобия. Все это свидетельствует о параноидальном абсурде Гитлера.

Сталин в схватке с Гитлером полагался на масштабные мобилизационные возможности при нем взращенной социалистической экономики, на фактор многомиллионного человеческого ресурса (этот ресурс на протяжении всей войны советские военачальники беспощадно бросали в пекло), на освободительный для советских людей характер войны, на то, что наше мирное население увидело бессмысленную садистскую жестокость на оккупированных территориях, на несносную для немецких вояк суровую русскую зиму… Это говорит о жестокой, деспотичной, но исключительно целесообразной позиции Сталина.

Гитлеровские лагеря стали созданным на земле адом, где людей истязали чудовищными биологическими экспериментами, душили в газовых камерах и сжигали живьем. Единственной очевидной задачей фашистского Освенцима являлась реализация изуверских страстей национал-социалистов, ведомых Гитлером. Сталинские лагеря – это беспощадная машина для миллионов безвинно пострадавших, но главная задача этой машины – использование бесплатной рабочей силы, брошенной на строительство Беломорканала, железных дорог, на горнодобывающие предприятия, на заводы военно-промышленного комплекса. Тяжелый физический труд был здесь главным составляющим и, как правило, он сопровождался и приемом необходимой пищи, и даже необходимым лечением. Жуткая, но рациональная до цинизма политика, в основе которой экономический успех любой ценой.

Для Гитлера «решение» пресловутого еврейского вопроса – мания дикого убийцы, одержимого написанием другой истории с «чистого» арийского листа. Для Сталина – дело врачей и невоплощенный замысел выселения евреев из столиц, возникший незадолго до его смерти – это беспощадное разыгрывание еврейской карты в отношениях с Западом с учетом набирающего политический вес Государства Израиль, отвернувшегося от кремлевского диктатора после своего возникновения в 1948 году.

И в обиходе Сталин и Гитлер не похожи чрезвычайно: первый на людях говорил спокойно и неторопливо, второй истерически орал в присутствии масс. У Гитлера был специальный гардероб парадных мундиров. Говорят, перед похоронами Сталина пришлось заштопывать его чуть ли не единственный парадный китель. Впрочем, это уже не так существенно.

Гитлер своим безумием привел Германию к полному разрушению, к тому состоянию, когда расколотым ее частям пришлось все начинать с «нуля».

Сталин оставил после себя могучую тоталитарную державу с огромным мировым влиянием. Однако, похоже, такие самодержцы, как Сталин, неспособны моделировать ситуацию после своего физического ухода. Конечно, все эти доводы никак не смягчат трагедии миллионов людей, безвинно погибших во времена Сталина, не утешат их потомков. Но у потомков миллионов фронтовиков сжимается сердце, когда старая запись воспроизводит хриплый надорванный войной голос взводного, зовущего на смертный бой: «За Родину, за Сталина!» Идя в бой «за родной огонек», солдат вставал горой за весь Божий мир.

Все-таки есть основания полагать, что Сталин предстанет через поколения и времена на суд истории вместе с Нероном, Иваном Грозным и Петром I. Сталин, в отличие от этих предшественников, превратил изощренный цинизм в главный репрессивный инструмент власти. А Гитлер навсегда смешался со зловонной жижей из выгребной ямы, в которой смердят останки безумных сатанистов-изуверов, садистов-извращенцев, кровавых шахидов, грязных маньяков-расчленителей, одержимых убийствами и суицидом.