Российское понятие «интеллигенция» - уникально, и уникальность эта обусловлена прежде всего тем, что в нем как бы в концентрированном виде отражена природа российской ментальности.

Здесь возникает закономерный вопрос: «Каково же точное определение понятия «интеллигенция» в его именно российском значении?» Имеются сотни, если не тысячи, описаний, объяснений этого понятия. Но нет такого определения, не существует оно.

Кстати, этот факт является для некоторых публицистов, политиков «убийственным» аргументом в защиту их мнения о том, что вообще феномен русской интеллигенции - просто фикция, выдумка бездельников, неудачников для оправдания их никчемности в жизни, - «как можно рассуждать о том, чего и определить нельзя!». Особенно часто это приходится слышать от тех, кого называют «новорусские», и это понятно, ибо отрицание сути интеллигентности оправдывает отсутствие ее у многих из них.

Академик Д. Лихачев, справедливо признаваемый многими  как эталон интеллигента, на одной из телевизионных встреч в Останкино остроумно выделил одну из важных сущностных черт интеллигентности. Скупой человек, - говорил он, - может на время притвориться щедрым. Дурак - умным. Но ни на миг нельзя притвориться интеллигентным. Действительно, это такое «состояние» души и разума личности, что без его глубокого личного восприятия даже «сыграть» его нельзя.

Если, по выражению Аристотеля, «интеллект - это действующий разум», то можно сказать, что «интеллигент - это действующая совесть»

Абсолютным постулатом для интеллигента является нравственный принцип «категорического императива», сформулированный И.Кантом: «относись к человеку как к цели, а не как к средству». Это означает, что человек заслуживает уважения, внимания, участия сам по себе, как личность, благодаря своим качествам, своей самобытности, своему таланту и т.д., а не из-за того только, что он может быть полезен или не полезен тебе лично для достижения какой-либо из твоих целей.

Социологические исследования современных российских предпринимателей, проведенные Институтом социальных технологий  совместно с социологическим центром МГУ, показывают, что для многих наших предпринимателей свойственно как раз отношение к людям в зависимости от их полезности для своих сугубо личностных интересов. Нужен человек «для дела» - к нему и интерес, и внимание. Изначально не нужен, или перестал быть таковым - и нет к нему никакого интереса (пропал) и тем более уважения, внимания... Характерно, что наиболее ожесточенные конфликты, доходящие до заказных убийств, наблюдаются, как говорит уголовная статистика, между совладельцами бизнеса, как правило, бывшими близкими друзьями, однокашниками. Друзья друзьями, а выгода важнее… В то же время многие из этих новорусских предпринимателей уверены, что они-то и представляют самую что ни на есть элиту интеллигенции: по своему уму, по своей энергии, по образованию, по своим манерам, знаниям политеса.

«Воспитанный человек» и «человек интеллигентный» - понятия пересекающиеся, но не тождественные. Человек может хорошо знать правила этикета, безукоризненно вести себя в обществе, быть вежливым и приветливым в общении с другими людьми и т.д., но не быть интеллигентом. И, напротив, интеллигентный человек, даже не зная всех правил этикета, не может вести себя по-хамски, оскорблять людей, ставить их в неловкое положение, то есть не может не быть воспитанным человеком. Это объясняется тем, что воспитание довольно часто может ограничиваться внешними нормами поведения, интеллигентность же - внутреннее состояние его сознания, его духа.

С принципом «относись к человеку как к цели, а не как к средству» тесно связана еще одна сущностная позиция интеллигентности: всегда соотноси все свои помыслы, желания, действия с тем, насколько они могут  помешать или не помешать другим людям.

Кто из нас не был свидетелем того, как хозяин собаки выгуливает ее на детской площадке («мне так удобнее»), не считаясь с тем, что это плохо для других людей. Как перегороженная прибрежная полоса («хочу иметь личный пляж») не позволяет купаться в реке другим людям. Как человек обустраивает свое жилье, не считаясь с тем, не мешает ли это другим людям... Это и есть суть глубоко не интеллигентного человека.

И еще одна доминанта, обязательная для того, чтобы быть интеллигентом, и тоже в тесной связке с предыдущими: надо не просто не мешать людям жить, но по мере своих сил и возможностей помогать им, понимать и принимать их боль, их невзгоды, обиды, как свои. Это, пожалуй, наиболее трудное для выполнения условие подлинной интеллигентности, «состояние души» интеллигента.

Российская интеллигенция - особый социально значимый слой, а не индивидуумы-одиночки. В этот слой входили и входят не только люди, занимающиеся интеллектуальным трудом, художественным творчеством или обязательно высокообразованные, или определенного социального сословия (скажем, дворянского) и т.д.

Не это определяет  принадлежность к интеллигенции, а особый строй духовного мира личности. И крестьянин, по выражению Л. Толстого, может быть интеллигентнее барина. Многие из нас могут вспомнить, как трогали их воистину интеллигентным поведением так называемые «простые люди»... Вспомним в связи с этим Н. Бердяева, который писал, что интеллигенция никогда не была у нас «... профессиональной и экономической группировкой», а образовывалась из представителей разных социальных классов, объединенных «исключительно идеями и притом идеями социального характера».

Необходимо четко различать, условно говоря, «старую», или «классическую», интеллигенцию – прежде всего XIX века и отчасти советскую - и тех, кто причисляет себя к интеллигенции в постсоветское время, так сказать, «новорусскую».

Главный вывод – старая интеллигенция в наиболее возможно полной мере была сохранителем и выразителем российского менталитета.

И прежде всего в том, что в основных чертах старой интеллигенции полно и ярко воплощается суть данной ментальности - духовность как приоритетное свойство сознания и поведения, нравственные принципы в основе человеческих отношений в противоположность деловому практицизму, бескорыстие, сострадание, государственность, коллективизм как безусловные ценности и т.д.

Н. Бердяев писал: «В интеллигенции были типические русские черты, и совершенно ошибочно то мнение, которое видело в интеллигенции денационализацию и потерю всякой связи с русской почвой».

На наш взгляд, условно можно выделить две формы «существования интеллигентности» в человеке. Форма, определяющая интеллигентность на уровне сугубо личностного общения, «способе» своей жизни - личные устремления, ценности, нормы поведения, связанное с этим отношение к людям, с которыми непосредственно человек сталкивается, контактирует и т.д.

И форма, выходящая далеко за рамки своего окружения, распространяемая на общество в целом, апеллирующая к властям, борющаяся за справедливость всего народа и т.д. Здесь-то интеллигентность и окрашивается в идеологические цвета и здесь-то и возможен не только ее «отрыв» от ментальности своего народа, не просто несовпадения с ней, но и ее «злая воля»: стремление разрушить сущностные особенности этой ментальности, что и произошло со значительной частью нашей «новой» интеллигенции в 90-е годы. Чтобы лучше понять сказанное, обратимся к нашему прошлому.

В России с самого зарождения интеллигенции как особого духовного слоя людей существовал тонкий ее слой (в количественном отношении) в ее второй по нашему определению форме - активно борющийся с властями предержащими за справедливость для всего народа, за всеобщее благо. Следует отметить некоторые характерные черты этой дореволюционной интеллигенции.

Прежде всего, «идеологичность» определенной ее части в своих стремлениях и конкретных действиях никогда не побуждалась личными корыстными интересами, все равно какими - властными, политическими, материальными и т.д., - она обусловливалась сугубо духовными, высоко моральными мотивами. Не будем уходить слишком в глубь истории и вспомним классические примеры: Веру Засулич, стрелявшую в петербургского градоначальника за то, что тот приказал выпороть розгами политического заключенного; А. Чехова и В. Короленко, публично отказавшихся от звания академиков из-за того, что правительство противозаконно аннулировало избрание в академики М. Горького; К. Тимирязева, покинувшего  московский Университет в знак протеста против отправки студентов а армию... Это были воистину «души прекрасные порывы»!

Дело, конечно, не в отдельных хрестоматийных примерах высоких нравственных поступков отдельных представителей интеллигенции прошлого, а в том, что в свое время она представляла собой относительно целостный социальный слой, который оказывал мощное влияние на формирование позитивных духовных качеств народа, который остро реагировал на несправедливость и зло, это была сила, с которой вынуждены была считаться и власть, и «темные силы общества» (по В. Короленко).

И еще одна важная особенность дореволюционной интеллигенции. В своем стремлении помочь народу, освободить его от угнетения и несправедливости она далеко не всегда была понята этим народом, далеко не всегда была поддержана им. И что же? Она презрительно стала называть этот народ «быдлом»? Она пыталась сломать его через колено и силой загнать в «светлое будущее»? Конечно же, нет. Большинство дореволюционных интеллигентов, не теряя уважения к своему народу, страдая от его темноты и невежества, пыталось его просветить, стремилось к тому, чтобы он добровольно и осознано признал их своими поводырями.

Сравним теперь эти черты подлинной интеллигентности с теми, кто и в недалекой нашей истории XX века пытался силой загнать народ в «светлое будущее», презирая его способность самостоятельно думать и решать, что ему хорошо, а что плохо, и с их сегодняшними  собратьями по духу – либералами-«ястребами» постсоветского времени.

Можно привести многочисленные примеры того, как они в своих деяниях, поступках, мыслях относились и относятся сегодня к народу именно как к быдлу, неспособному самостоятельно, без их «прозорливого» руководства определить путь своего развития, выбрать свою власть, различить, что такое хорошо и что такое плохо во всех сферах социальной жизни. Ими было даже изобретено специальное презрительное слово, характеризующее подобный народ, – «совки». Можно ли их причислить к интеллигенции?

Если следовать логике тех исследователей, которые определяют ее лишь как слой людей, занимающихся интеллектуальной работой, то можно. Если считать, как считаем мы, что интеллигент - это человек, руководствующийся в своих устремлениях, действиях высокими моральными принципами, то нельзя.

Во все предшествующие времена интеллигенция через своих выдающихся представителей по праву входила в элиту в нашем понимании данного феномена – в слой людей, оказывающих сильнейшее воздействие на духовно-нравственное состояние общества.

Достаточно вспомнить Л.Толстого, к словам которого прислушивалась вся Россия, разночинцев, бескорыстных «народных страдальцев», и многих, многих других истинно российских интеллигентов - общественной элиты своего времени.

И когда сегодня мы выделяем такие характерные черты российской ментальности, как духовность, коллективизм, бескорыстие, сострадание к униженным и оскорбленным, мы с полным основанием можем утверждать, что их формированию, развитию в огромной мере способствовала российская интеллигенция.

Что же представляет из себя нынешняя элита и в какой степени ее можно соотносить с российской интеллигенцией?

Наиболее характерной чертой многих ее представителей является оторванность от национальной почвы, противоположность ее нравственных, мировоззренческих установок самой российской ментальности, сознательное или бессознательное пренебрежение мнением, настроениями своего народа.

За сравнительно короткий срок произошла настолько существенная замена духовно-нравственных установок у многих публичных общественных «пастырей», что мы можем, пусть и с определенным допуском, констатировать, что интеллигенция как социальный слой в ее старом, «классическом» содержании практически исчезла, ее нет в реалиях современного российского общества.

В самом общем виде это объясняется как природой мировоззренческих, идеологических установок современной элиты, обусловливающих направленность ее духовного мира, так и прозаическими, меркантильными интересами.

Большая часть нашей элиты исповедуют те постулаты старой, так сказать, «первичной» либеральной теории, от которых позднее отказались сами западные либералы: социально-экономические процессы в обществе должны проходить без всякого вмешательства государства, спонтанно, через безличный механизм свободного рынка; точно так же ничто и никто не должен ограничивать индивидуалистическую свободу личности, тем более государство; понимание равенства только как равных условий конкуренции; проповедь приобретательства, богатства как главной и зачастую единственной ценности.

Уже в начале XX века с резкой критикой этой теории выступили неолибералы Дж. Хобсон, Т. Грин, Л. Хобхауз и другие, выдвинувшие положения о социальном реформизме, о защитных функциях государства, о том, что благо общества не сводимо только к количеству обеспеченных людей, что важны и этические ценности. А вспомним всплеск выступлений американских ученых в 60-е годы и великолепную книгу Рейча «Зеленеющая Америка», в которой звучит тревога за будущее Америки, тонущей в потребительских ценностях. Правда, раздавались и успокаивающие голоса: мол, переболеет Америка и все встанет на свои места. Да, Америка-то переболела, но теперь нам пытаются привить эту болезнь, эти «исторически перспективные, продуктивные ценности». Наши «либералы» дальше задворок либеральной теории так и не пошли.

Когда я утверждаю, что в современной России интеллигенция как социальный слой практически исчезла, это не означает, что отсутствуют отдельные представители ее, люди, воплощающие в себе лучшие качества классической российской интеллигенции.

Проблема заключается в том, что, во-первых, их относительно немного, а, во-вторых, они не часто выступают как публичная сила, как представители именно социального слоя, а не как отдельные личности. Конечно, в этом вина не только, а иногда и не столько самих представителей подлинной интеллигенции, сколько тех условий, в которые власти предержащие их поставили.

И все-таки не будем пессимистами. Российская ментальность – феномен устойчивый, исторически давно сложившийся, и разрушить его – дело не только неблагодарное, но трудно выполнимое. В частности, уже сегодня многими исследователями, серьезными социологическими центрами фиксируется устойчивая тенденция возвращения общества к исконно российским ценностям, нравственным устоям, образу жизни.