Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2008

Игорь Харичев

Можно ли перешагнуть телеграфный столб?

Культурные традиции по-российски

Петр Чаадаев так высказался на этот счет в первом из «Философских писем»: «…раскинувшись между двух великих делений мира, между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию, мы должны бы были сочетать в себе два великих начала духовной природы — воображение и разум, и объединить в нашей цивилизации историю всего земного шара. Не эту роль предоставило нам провидение. Напротив, оно как будто совсем не занималось нашей судьбой. Отказывая нам в своем благодетельном воздействии на человеческий разум, оно предоставило нас всецело самим себе, не пожелало ни в чем вмешиваться в наши дела, не пожелало ни чему нас научить. Опыт времен для нас не существует. Века и поколения протекли для нас бесплодно… Удивительное дело! Даже в области той науки, которая все охватывает, наша история ни с чем не связана, ничего не объясняет, ничего не доказывает. Если бы орды варваров, потрясших мир, не прошли прежде нашествия на Запад по нашей стране, мы едва были бы главой для всемирной истории. Чтобы заставить себя заметить, нам пришлось растянуться от Берингова пролива до Одера». Приговор, вынесенный Чаадаевым, чрезмерный, жестокий, но вполне обоснованный.

Его правоту доказали многие последующие события отечественной истории…

Ситуация с культурой в современной России весьма специфическая. Наряду со всемирно признанным искусством мы имеем крайне низкий уровень поведенческой культуры, культуры производства, технологической культуры, культуры общения, культуры деловых отношений, политической и правовой культуры. Это самым непосредственным образом сказывается на уровне благосостояния и условиях жизни граждан.

Те, кто бывали в странах Западной Европы или Северной Америки, знают, как там чисто на улицах — в межсезонье или после сильного дождя невозможно испачкать обувь. А у нас нет никакой возможности сохранить в чистоте свои туфли, ботинки, сапоги даже в центре Москвы… Что уж говорить про другие города, расположенные в разных частях России, про небольшие населенные пункты, в которых и сейчас не все улицы заасфальтированы.

О наших дорогах лучше вообще не вспоминать. Это — давняя и неискоренимая беда России. Когда смотришь на идеальные немецкие автобаны или скоростные североамериканские трассы, невольно задаешься вопросом: неужели мы так не можем? Судя по тому, что ситуация не меняется многие десятилетия, вывод один: не можем. Все время что-то мешает.

Многие из тех россиян, кто постарше, бывали в Прибалтике во времена СССР. Всякий из них, кто попадал в литовскую, латвийскую или эстонскую провинцию, находил в небольших городках чистенькие здания и ухоженные газоны. Это сильно разнилось с тем, что в советские времена имело место в России, и что, за редким исключением, сохранилось по сей день: облезлые здания с запущенными подъездами, чахлые, вытоптанные газоны. Нам так привычнее, понятнее.

Мы знаем, как предупредительны и доброжелательны водители в Западной Европе или США к пешеходам. Если для пешеходов горит зеленый, никто не поедет. Но даже если замешкается человек или по невнимательности пойдет на красный, все равно все будут стоять как вкопанные — пешеходу приоритет. У нас все наоборот. Даже того, кто идет по «зебре» на зеленый свет, норовят задавить… А пешеходы? Наш пешеход плевать хотел на всяческие правила дорожного движения, он создает опасность своей жизни в любом доступном для езды месте.

Как ведут себя отечественные начальники по отношению к подчиненным? Поговорка: «Я — начальник, ты — дурак» родилась отнюдь не случайно. Барство — наша распространенная черта. Как и лакейство. Это влияние Азии. В итоге у нас не любят умных и талантливых подчиненных, а на Западе гордятся ими. У нас чаще всего залогом карьерного роста является личная преданность, на Западе — умение решать возникающие проблемы. Вряд ли стоит объяснять, что полезнее для государства и бизнеса.

Нашу поведенческую культуру отличает еще одно качество, которое с точки зрения европейской цивилизации является серьезным изъяном — отсутствие терпимости у подавляющей части общества… Это, прежде всего, наследие советского тоталитарного периода, преследовавшего несогласных, подавлявшего даже намек на возможность другой точки зрения…

Хамство исстари является неотъемлемой частью нашей жизни. С хамством сталкивается каждый, кто вынужден обращаться в органы власти и различные учреждения, кто в силу тех или иных причин сталкивается с правоохранительными органами. Хамство процветает во многих семьях, отличает наши взаимоотношения с соседями, выплескивается на улицы. …Необязательность, нечестность, неаккуратность, надежда на авось тоже непременные спутники российской действительности.

Все это специфика нашей культуры межличностного общения, деловых отношений, поведенческой культуры. Они в полной мере определяют нашу «самость». Но есть сфера, в которой мы проявляем себя наиболее ярким образом — отношение к Закону.

…Благополучие экономически развитых стран стоит на уважении к Закону. Это — фундамент. Ибо «игра по единым правилам» необходима во всех сферах деятельности: в экономике, политике, социальной сфере, межличностных отношениях. Разумеется, и в упомянутых странах встречаются нечестные люди, но таковых гораздо меньше, чем тех, кто уважает Закон. Цивилизованность определяется полнотой системы законов и уровнем законопослушности. Последняя — важная составляющая культуры.

Россия никогда не жила по законам. Исстари у нас правил не закон, а облеченные властью чиновники. Это и сейчас наша повседневность, давно ставшая культурной нормой: мы к ней привыкли и ревниво оберегаем подобную «самобытность»… Мы горды тем, что стараемся жить по справедливости, хотя цивилизованный мир давно знает, что там, где живут по справедливости, правит произвол. Потому что представление о справедливости у каждого свое и часто зависит от конкретных условий и действующих лиц. И всегда оказывается, что прав тот, у кого больше прав. Именно отсюда идет: «Закон, что дышло, куда повернул — туда и вышло». Это из прошлого. А вот современное: «Закон, что телеграфный столб: перешагнуть нельзя, но обойти можно». Это наши исконные народные мудрости: законы нас интересуют с точки зрения, как бы их обойти, и потому более ста пятидесяти лет назад было замечено великим сатириком Салтыковым-Щедриным, что «Суровость российских законов смягчается необязательностью их исполнения». Ведь в правоохранительных органах те же самые россияне, а они твердо убеждены, что если нельзя, но очень хочется, то можно. Мы уверены, что так лучше. Чего же тогда удивляться, что коррупция захватила все уровни власти, приняв невероятнее размеры, что матерые преступники уходят от наказания даже за самые тяжкие преступления, а уйма невинных оказывается в тюрьме. Увы, но ровным счетом ничего в России не изменилось за два столетия.

Можно объяснять все российской спецификой, нашей национальной особенностью, исключительностью. Но с точки зрения западной цивилизации это — признак бескультурья. И повод для беспокойства. Современный мир быстро меняется, а наш повсеместный, заскорузлый правовой нигилизм не пускает нас в цивилизованное пространство, консервирует нашу отсталость.

Жизнь наказывает нас за неуважение к закону. И не только при переходе улицы в неположенном месте. Если для нас закон, что дышло, то для облеченного хоть какой-то властью чиновника тем более. Именно потому любая власть, даже на местном уровне, преступает закон себе в угоду. Именно потому мы беззащитны перед преступным миром: разве не помогают ему коррумпированные работники правоохранительных органов? И как заниматься бизнесом, когда нельзя доверять партнерам, коллегам, поставщикам? Уровень взаимного доверия в благополучных странах Европы равен 80-90%. Когда во времена Великой депрессии в США он упал до 44%, это было воспринято как национальная катастрофа. У нас этот показатель около 30%.

Когда большая часть общества поступает сообразно законам, жить не так ярко, интересно, как мы привыкли, зато надежно — всегда знаешь, на что рассчитывать. Предсказуемость дорогого стоит.

Наша культура воспроизводит коррупцию, казнокрадство и злоупотребление властью при любом режиме — монархии, советской и нынешней власти. У нас это образ жизни, следствие не только правового нигилизма, но и гипертрофированной роли государства в жизни человека и неизбежно бюрократического характера власти. Если чиновник по праву чувствует себя главным действующим лицом в государстве, в субъекте Федерации, в городе, в поселке, если взаимодействующие с ним люди подспудно признают подобные претензии, это приводит не только к диктату чиновников, но и смещению моральных критериев, искажению функций институтов государства. В этой системе координат взятка является неотъемлемым условием решения любых вопросов, системным фактором…

События августа 1991 года не изменили культуру основной массы россиян (и не могли изменить). Не удивительно, что многие наши сограждане ожидали серьезных перемен уже через год или два после смены власти, не понимая, что невозможно преобразовать за такой короткий срок огромную страну. Более того, они ожидали перемен к лучшему, не участвуя в них, по привычке надеясь получить результат преобразований сверху. За прошедшие 15 лет ситуация практически не изменилась, хотя новое поколение достигло совершеннолетия. Наиболее активная часть нынешней молодежи знает только одну ценность — деньги. Ценностей демократии, прав и свобод человека для нее, как правило, не существует.

...Любопытно, что 71% процент россиян не считает себя европейцами, а число тех, кто в западной модели демократии видит для России образец, снизилось с 1998 года наполовину — сегодня среди опрошенных таких лишь 16%. Очень малая часть опрошенных считает, что Россия должна ориентироваться на европейские ценности, тогда как более 40% эти ценности категорически отвергают. Таковы результаты сентябрьского исследования за 2007 год, которое провел «Левада-центр». (Полученные этим центром в минувшем феврале данные говорили, что 71% процент россиян не считали себя европейцами, и только 20% полагали, что Россия относится к европейской культуре. Почти треть опрошенных полагала, что западная культура и демократия не годятся России, а еще 12% были уверены, что демократия для России губительна). Вместе с тем, проведенный «Левада-центром» в апреле опрос показал, что 50% респондентов хотят, чтобы Россия в будущем стала такая же, как развитые западные страны, 25% респондентов хотят видеть Россию такой, как она была во времена СССР, 4% хотят видеть Россию такой, как она была до 1917 года, и 10% устраивает нынешнее положение вещей.