Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2009

Савелий Дудаков

Игра и жизнь Савелия Тартаковера

Фрагменты из новой книги Савелия ДУДАКОВА «Каисса и Вотан»

Начиная с 1905-го и по 1951 год, Тартаковер принял участие чуть ли не в сотне турниров, из которых шестнадцать раз выходил победителем. В Вене в 1922 году был вторым, позади А. Рубинштейна, но опередив А. Алехина и Е. Боголюбова — пожалуй, это его крупнейший успех. В 1927 году поставил своеобразный рекорд — четырежды побеждал в международных турнирах: дважды в Гастингсе — в начале и в конце года, в Ниндорфе разделил первое место с А. Нимцовичем, в Лондоне — тоже разделил первое-второе места с тем же неугомонным Нимцовичем. Впечатляющую победу одержал в Льеже (1930 г.): 8,5 очков из 11, без поражений, опередив на два очка легендарного индуса Султан-Хана, обогнав также Нимцовича, Рубинштейна, Маршалла и других. После этой победы был поднят вопрос о матче с Алехиным. «Этот трудный турнир ему удалось провести без единого проигрыша и с огромным подъемом; он играл блестяще и в результате добился заслуженной победы, пожалуй, качественно самой блистательной во всей его блистательной карьере» (В. Султанбеев, «Шахматный листок», №15-16).

…Тартаковер переводил на немецкий и французский языки советских поэтов — Блока, Маяковского и других. Был автором многих кинематографических сценариев, в 1929 году провел первый в мире сеанс одновременный игры с аэроплана, но, в общем, вся его энергия не обеспечивала материального благополучия. Человек богемы — деньги пропускал сквозь пальцы. Прямо скажем, не «еврейского характера» (по Алехину) был человек. О его трудоспособности говорит следующий факт: во время Московского турнира 1925 года, кроме изнуряющей игры в 20 туров, Тартаковер написал 50 статей и прокомментировал 100 партий. Как он мог при этом занять призовое место — просто удивительно!

…К биографии Тартаковера следует добавить несколько непонятных фактов. Арнольд Денкер говорит об убийстве родителей Савелия Григорьевича во время погрома в 1911 году, но по некоторым сведениям, они, покинув Россию еще в 1899 году, поселились в Вене. И действительно, в Петербургском турнире 1909 года Тартаковер играл как гражданин Австрии, а Первую мировую войну провел на фронте на австрийской стороне. С другой стороны, обозреватель «Винер шахцейтунг» времен Гамбургского турнира 1910 года относил Тартаковера к плеяде «новых русских»: Нимцовича, Алехина, Дуз-Хотимирского. Сам же в своих заграничных изданиях он неизменно давал свои инициалы: «С.Г.», подчеркивая тем самым свою русскость.

…Вопрос о гибели родителей Тартаковера осветил Сергей Воронков. В статье «Загадка Ревокатрата» («Шахматы в России», М., 1998, №3. «Ревокатрат» — анаграмма фамилии Тартаковер) он убедительно говорит о 1911 годе, правда, удивляясь, что «Еврейская энциклопедия», указывая на погром в Ростове-на-Дону в 1905 году, ни словом не упоминает год 1911-й. Но дело в том, что шестнадцатитомная «Еврейская энциклопедия» выходила в 1908–1912 годах, а XIII том, по-видимому, вышел в 1910 году. (К сожалению, на томах не указан год издания.)

Я же, со своей стороны, нахожусь в недоумении. Убийство хронологически должно было происходить в промежутке между временем участия Тартаковера в Петербургском шахматном конгрессе памяти Чигорина, состоявшемся в феврале 1909 года, и октябрем 1911-го. В моем архиве находится реклама магазина отца Тартаковера, опубликованная 9 октября 1911 года в газете «Приазовский край». Текст следующий:

«К осени!!

получены в большом выборе:

Теплыя блузки, капоты,

матинэ, юбки.

Дамское Белье, мужское.

Трикотажи шерстяные

и пуховые.

Магазинъ

Н-ки Г.Я. Тартаковер.

Ростов н Д., Больш.

Садовая, 59. Телеф.712.

Существ. с 1879 года.

Къ ЗИМЕ!!»

Так когда же произошло убийство? Неясно, но, конечно, до рекламной даты, поскольку таинственное «Н-ки» расшифровывается как «наследники» Г.Я. Тартаковера, отца нашего героя.

Сборник стихотворений Тартаковера вышел тоже в Ростове-на-Дону в 1911 году, по-видимому, в самом конце злополучного года. Ясно, что после гибели родителей Тартаковер должен был порвать отношения с родиной. Он это предвидит в самом последнем стихотворении сборника — «Сирота»:

Страшные и провидческие строки...

В собрании сочинений Н.С. Гумилева я наткнулся на рецензию, опубликованую в «Апполоне», № 10 за тот же 1911 год. Вот выдержка из рецензии на книгу стихов С. Тартаковера, которую следует процитировать: «Кажется несомненный поэт и С. Тартаковер. У него сосредоточенность мысли и большой внутренний опыт. С материалами стиха он обращается умело и осторожно. Но он не только не чувствует, но и не знает русского языка. Его синтаксис невозможен, его словарь нелеп. “Ослабши, отвергла, изможденны, издыхает надежда” — такие выражения попадаются у него на каждой странице. Судя по этим выражениям и фамилии, С. Тартаковер, должно быть, еврей. Он был бы не из последних в литературе, если бы писал на жаргоне, подобно Бялику, Шолом-Ашу и др. И тогда его стихи было бы много интереснее читать в переводе». Суровая, несправедливая критика!

…Но читателю, на наш взгляд, следует обратить внимание на стихотворение самого Тартаковера «Еще один последний диссонанс...» (На смерть родителей):

Отсюда понятно, почему Савелий Тартаковер и его родной брат ушли добровольцами в австрийскую армию...

…И все-таки Гумилев не прав. Даже в частностях. Шолом Аш писал на идиш, но Хаим-Нахман Бялик классик не идиша, а иврита. И можно прямо сказать, что Тартаковер, сей Гомер шахматной доски, был блестящим знатоком русского языка и необыкновенно остроумным журналистом. Его «Дневник Ноттингема», печатавшийся в довоенном «64», был нарасхват. В качестве примера знания им нюансов языка Даля и его остроумия, приведу краткий комментарий к нудно-тягучей ничьей между Видмаром и Маршаллом из Нью-Йоркского турнира 1927 года, где словенский профессор пытался выжать очко у старейшего участника турнира. После сорока ходов партия была отложена, и Видмар отклонил предложенную ничью, «полагаясь на правило: “Не возьму напором, так возьму разбором, не возьму разбором, так возьму измором”». Доигрывание продолжалось почти 100 ходов, и Савелий Григорьевич заметил: «Партия длилась 13 часов 49 минут. Человеческих жертв не было».

…Савелий Григорьевич был мужественным человеком. Вторая мировая война застала его в Буэнос-Айресе, где он играл за команду Польши. Тартаковер прибыл в Алжир, под именем лейтенанта Картье участвовал в движении «Свободная Франция» и за свою храбрость был награжден орденами французской республики.