Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2007

Евгений Бень

Наша газета — не эпатажна

«Информпространство»: лицо газеты — 2007

- Сегодня мы будем говорить о газете «Информпространство». Эта особое издание. Точно я сказал — особая газета «Информпространство»?

- Хочется надеяться, что особая. Да и реально она занимает особое местоположение в пространстве российских СМИ, хотя бы потому что выходит в двух версиях. К тому же газета самоокупаемая. Мы живем без всяких инвестиций, мы самостоятельное издание.

- Самостоятельное — за счет чего?

- В газете, повторюсь, две версии: первая — строительно-промышленная версия деловой информации, способствующая развитию инфраструктуры строительно-промышленного комплекса Москвы и Московской области; и вторая — культурологическая, общественно-аналитическая, литературно-художественная. В таком виде мы выходим вот уже седьмой год. Недавно вышел 101-й номер, который мы считаем юбилейным, потому что он начинает отсчет второй сотни.

- Итак, версия «Живое слово» представляет культурологические, аналитические, философские и публицистические темы. Чем заполнена газета, 101-й номер которой мы представляем в эфире, отмечая, таким образом, ее юбилей?

- Принцип нашего издания, которому мы неизменно следуем на протяжении нескольких лет, заключается в том, что каждый его номер должен быть очень плотным, чрезвычайно насыщенным. Тот, что у вас в руках, посвящен теме «Человек между прошлым и будущим», в широком смысле затрагивающей как российские, так и глобальные проблемы. Здесь самый широкий спектр тем — от неожиданного подхода Бориса Режабека к проблемам ноосферы с новым видением идей Вернадского до 70-тилетнего юбилея главного раввина России Адольфа Шаевича, который осмысливает себя в мире, в сегодняшней России, рассуждает о месте евреев в современном мироустройстве.

- Первая страница этого номера газеты пугающе откровенна с точки зрения подачи материала: «Разговор с Лениным» с портретом Ленина в красных тонах. Вообще такие «разговоры» — по-моему, не очень популярны для абсолютного большинства москвичей. Если я не прав, опровергните меня.

- Мои размышления под рубрикой «Шоу-мистерия» с названием «Разговор с Лениным» возникли странным образом. Ее «герой» — одна из тех фигур, которые еще с брежневских времен, с 70-х годов, были для меня, мягко говоря, неприемлемы, а по большому счету, — презираемы. К ним относится Владимир Ульянов. Тем не менее, в последние годы, особенно в последние месяцы, я стал задумываться над тем, кем был Ленин на самом деле. И что в глобальном смысле означает его попытка переустройства мира? Как бы Ленин реагировал на происходящее через много десятилетий после того, как ушел из жизни? И как бы он оценил свой путь? Это своеобразная попытка анализа. И в то же время — мистерия. Во всяком случае, я думаю, что обращение к Ленину как к персонажу истории не безынтересно.

Часто говорят, что самодержавная Россия, Россия до 1917 года — это идеал современной перспективы развития нашей страны. Такие суждения высказывались, например, в недавней программе «К барьеру» на НТВ. Марк Урнов в диалоге с Быковым сказал, что для него наиболее интересный период в отечественной истории — Российская империя накануне 1917 года, поскольку, мол, в нем был заложен целый спектр различных перспектив. А я думаю, что революция 1917 года — не случайное событие, она была исторически закономерна, хотя бы потому что в стране 76% людей были абсолютно неграмотны, 87% женщин были неграмотными, а расписываться умели всего около 25% населения. Остальные вообще не умели читать. Коррупция достигла апогея. Россия жила экспортом энергоресурсов и сельхозпродукции. В такой стране созрела ситуация, при которой, по выражению господина-товарища Ленина, низы уже не хотели, а верхи не могли ими управлять. Однако беда России ХХ века заключается в глубоко атеистической сущности ленинско-сталинского правления, которое оказалось неспособно изменить трагическую направленность российского пути. Этому и посвящена шоу-мистерия у нас в газете.

- Но это передовица, как раньше говорили, — первая полоса. Однако и дальше очень много противоречивых и на первый взгляд несовместимых друг с другом персонажей в этой газете. Например, главный раввин России. И — Магда Геббельс: эпизоды ее жизни и судьбы ее потомков. Не очень-то приемлемая фигура для обсуждения в нашей стране, и тем более в вашей газете. Или это вызов, публицистический эпатаж?

- Газета абсолютно не эпатажна. Геббельс — омерзительная, отвратительная фигура, как и изувер Гитлер, — несопоставимо более омерзительная, чем Ленин, на мой взгляд. В нашей газете мы говорим о своеобразной судьбе этой страшной женщины, потомки которой испытывают боль раскаяния. Парадокс ее жизни, ее судьбы состоит в том, что ее внук, которого зовут Хаим (он не внук Геббельса, а потомок Магды от другого человека) — офицер Армии обороны Израиля.

- Материалы в газете очень разнообразные. Чтобы газета была такой интересной, а иногда и парадоксальной, она должна оставаться свободной, самоокупаемой, не так ли? Как вы этого достигли?