Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2008

Татьяна Кузовлева

И лишь об этом речь —
как прежде, как всегда...

Заметки о IV Киевской международной книжной выставке-ярмарке.

18-21 августа 2008 года

Ярмарка — в «Украинском доме», круговой архитектурой напоминающем Колизей. Участники, кроме Украины, — Белоруссия, Россия, Польша, Болгария. Наш национальный стенд — «Книги из России» — вместил более 1000 книг крупнейших издательств — АСТ, «Эксмо», «Дрофа», «Вагриус», «Время», «Наука» и многих других.

Первое наше мероприятие — презентации ежегодной «Российской национальной премии «Поэт», которой в этом году награжден Тимур Кибиров (строкой из его стихотворения названы эти заметки).

Говорить о поэтической премии, умолчав о сегодняшнем состоянии самой поэзии, невозможно. У координатора премии Сергея Чупринина взгляд на нее — при добром расположении духа — таков: «В последние годы литература из демократического дела превратилась в аристократическое искусство. Я сравниваю ее, в особенности поэзию, с камерной или симфонической музыкой. Круг почитателей и там и тут достаточно узок. Да и цены на книги и на концерты догнали европейские — стали одинаково высокими. Оба вида, таким образом, превратились в элитарные…». Ему вторит Константин Сигов, руководитель Украинского научно-издательского центра «Дух и литера»: «Сравнение поэзии с симфонической музыкой вполне закономерно. Аудитории эти, по сути, близки друг другу». Но, признался Чупринин, «в злые минуты я сравниваю поэзию с выпиливанием лобзиком или собиранием почтовых марок». Очевидно, только не равнодушный к поэзии критик, точнее — ее дон Кихот, мог задать столь отчаянную амплитуду своему отношению к предмету — от признания элитарности жанра до глубокого разочарования в нем.

Российские писатели на Киевской книжной ярмарке

К слову, равнодушных во время круглых столов, — а их состоялось на российском стенде два: «Современная молодая литература» и «Поэзия и современный читатель», — не было ни среди московских литераторов, ни среди киевских коллег.

Первый из круглых столов открыл Сергей Филатов, подробно рассказавший о ставших популярными ежегодных Всероссийских форумах молодых писателей в подмосковных Липках, на которые из нескольких сотен поступающих в Фонд СЭИП из 79 регионов заявок отбираются примерно 150 участников. Форум для талантливой молодежи — это работа в течение пяти дней в мастер-классах, встречи с известными политологами, экономистами, деятелями науки и искусства; стипендии министерства культуры для лучших и премии — для лучших из лучших. А если очень повезет, то издание книги. За годы работы Форумов издано 9 книг, еще 4 — на подходе. Большую помощь в работе с литературной молодежью оказывает и организованный девять лет назад интернет-журнал «Пролог», руководимый Кириллом Ковальджи.

«Задача писателей — сохранение языка, — считает участник Форума Алексей Кащеев. — Конечно, язык меняется, но мы обязаны сохранить в нем главное для осознания того, кто мы есть…».

Эту мысль развил руководитель одного из липкинских семинаров Максим Амелин: «Мы вошли в то время, когда поэт, которому не объяснили, кто он, и какую литературу представляет, на каком языке пишет, вряд ли будет востребован. Сегодня одного только таланта в чистом виде мало…».

Анна Золотарева видит заслугу Форумов в том, что они предоставляют возможность писателям из провинции пробиться в настоящую литературу, обрести свою среду, дают надежду опубликоваться в толстых журналах.

Мостом из прошлого через настоящее в будущее назвал литературу Кирилл Ковальджи, обладающий огромным опытом работы с молодыми авторами: «По этому мосту проходят все поколения писателей. Тут неизбежны творческие притяжения и отталкивания, и это нормально. Главное, — атмосфера в Липках дает возможность высказаться всем участникам и выслушать мнение о своей работе».

«Я радуюсь вашей молодой литературе, ее философичности, человечности, любовной лирике, — горячо и взволнованно начал свое выступление Дмитро Павлычко, издавший недавно «Антологию современной русской поэзии» в своих переводах. — Меня называют украинским националистом. Я действительно — украинский националист, но не тот, кто готов хвататься за оружие, а тот, кто хочет независимости для своей родины, ее неприкосновенности, кто хочет жить с вами в дружбе. Именно поэтому я здесь, именно поэтому снова и снова обращаюсь к вольнолюбивой пушкинской музе…».

На наши круглые столы и вечер поэзии, который, к слову, блестяще провел К. Ковальджи, пришли в «Украинский дом», помимо живых классиков украинской поэзии Ивана Драча, Дмитро Павлычко и Павло Мовчана, известные киевские поэты Станислав Бондаренко, Александр Кабанов, Владимир Каденко, Юрий Каплан — составитель выпущенной в Киеве антологии «Библейские мотивы в русской поэзии», Игорь Кручик — и это стало для нас, москвичей, находившихся в Киеве во время острого российско-грузинского кризиса, подтверждением старой истины: литература, поэзия существуют «поверх барьеров». Некогда граждане одной страны, воспитанные на лучших образцах русской литературы, отторгнутые друг от друга, мы и до сих пор не изжили, слава Богу, духовного родства и человеческой симпатии — все это ностальгически прозвучало в Киеве, на чистой ноте взаимного тяготения, взаимного творческого интереса, желания новых встреч — теперь уже в Москве. И приходили на память строки Олега Чухонцева: «…потому что финала нет, вообще нет слов, //...поздновато встретились? но ведь встретились…». Это же — в стихах Александра Кабанова: «Нам жадно отдавать, мы дети друг у друга: // Переплелись, вшептались навсегда» и в отраженных из Ветхого завета признаниях Станислава Бондаренко: «…я вдруг пойму: я сторож брату, // я сторожу брату моему!».

Это же услышалось на дискуссии «Поэзия и современный читатель», которую вел С. Чупринин. К слову сказать, составленный им уникальный справочник-трехтомник «Русская литература сегодня», объединивший более 18 тысяч писательских имен, в том числе приписанных к зарубежью, заслуживший отдельного разговора в Киеве, мгновенно пропал — как корова языком слизнула! — с полок нашего стенда. Такой труд (над справочником, разумеется, а не по умыканию его!) поистине достоин государственного поощрения.

Зачин дискуссии прозвучал из уст ведущего примерно так: «В моем компьютере более 40 тысяч поэтов, выпустивших хотя бы одну книжку на русском языке. Плюс авторы журнальных публикаций. Плюс авторы, размещающие свои стихи в интернете. Оценщики утверждают, что сейчас насчитывается более 300 тысяч человек, которые не только пишут, но еще показывают городу и миру свои стихи. Цифра пугающая. Поэзия демонстрирует свою антирыночную природу: спрос маленький — предложение огромное… Это катастрофа!».

К счастью, пессимизм критика сами поэты не поддержали. Их выступления сводились к тому, что пока будет хотя бы один читатель, и даже если читателей не будет вовсе, поэты ни за что не перестанут писать стихи. Пресловутый «последний читатель» кочевал из выступления в выступление. Первым призвал его из одноименного стихотворения Вознесенского Олег Чухонцев, закольцевавший свою мысль о необходимости издания стихов обобщением: «Книга — это отчет поэта. Журнальная публикация — это знакомство на ощупь».

Уверенно прозвучал в пользу поэзии голос Льва Рубинштейна: «Поэзии не может не быть — это важное бродильное вещество внутри человека. Без поэзии не будет языка. Неважно, сколько у нее читателей. Стихи еще «войдут в люди». Уже входят. С поэзией все в порядке».

Украинский поэт Иван Драч (слева) и Кирилл Ковальджи

С ним согласился Кирилл Ковальджи, остроумно отметив: « Меня стали вовсю печатать, как только перестали читать». И огорченно сослался на нелюбопытство и некомпетентность книготорговцев: «И все же я разделяю оптимизм Льва Рубинштейна относительно настоящего и будущего поэзии. Оглянемся в прошлое: в годы репрессий именно поэзия, стихи помогали людям выжить….». Того же мнения придерживается Игорь Кручик.

«Интерес к поэзии идет по cпирали, — убежден Александр Кабанов. — В начале ХХ века тиражи составляли 300-500 экземпляров. То же мы наблюдаем и в начале XXI века. Будем надеяться, что в середине этого столетия тиражи опять будут тысячными».

«В Португалии, — заметил Максим Амелин, — на поэтическом фестивале был поэт с островов Зеленого Мыса, население которых — полтора миллиона человек. Книжки стихов у этого поэта выходят тиражом 50 тысяч экземпляров. И раскупаются. То есть он живет на свои книги!»

Сергей Чупринин в шутку посоветовал всем поэтам купить билеты на острова Зеленого мыса, причем — в один конец.

Иван Драч, отдав дань памяти Риммы Казаковой и вспомнив московских друзей Валентина Оскоцкого и Евгения Евтушенко, помянул время, когда Евтушенко проводил его через тысячную толпу на свои вечера на стадионе, и сравнил с недавним их совместным — с Любомиром Левчевым — выступлением в Софии, на которое пришло человек 20-30… И прочитал свое ироничное стихотворение «Последний читатель».

Дух дружества царил, не угасая, в нашем киевском общении. Но к нему примешивалась и тревога за судьбу Украины. Мне кажется, ее разделял каждый из присутствовавших. Трудно было без волнения слушать Павло Мовчана: «Мы любим русскую литературу. Но нам никуда не деться от политики. Мы должны работать вместе, чтобы звучали наши книги, а не автоматы Калашникова. Работать во имя добра».

Присутствие россиян на Книжной ярмарке в Киеве, безусловно, носило характер совместной работы во имя добра. И все же хотелось бы закончить эти заметки обращением к поэзии. Точнее, обращением к ее читателю в психологически выверенном стихотворении Тимура Кибирова:

Не надо стесняться хвалить друг друга за хорошие стихи. Вовремя хвалить.

Евгений Попов

Другой Артек

В Ярцево я купил пятилитровое ведро белых грибов за 400 руб. В Смоленске был поражен его красотой. В Нью-Йорке видел по телевизору Барака Обаму. В Мюнхене, покуривая под развесистым немецким каштаном, встретил на площади Мариенплац художника Андрея Бильжо. В Минске выслушал восхищенный рассказ неизвестного белорусского гражданина о строгом, но справедливом Лукашенко, который сказал своим нерадивым министрам, что они выйдут из его кабинета в одних трусах, если намерены и дальше так работать. В Мидллбэрри прочитал лекцию о современной русской литературе американским студентам-русистам, которым во время девятинедельного обучения в летней русской языковой школе запрещено под угрозой штрафа говорить по-английски, они и пели даже по-русски, молодцы! В Клермоне познакомился с о. Андреем Трегубовым, настоятелем церкви, которую в свое время посещал живший в тридцати минутах езды в деревне Кавендиш Александр Солженицын, отстоял службу, причастился. В Екатеринбурге поздравил с днем рождения родную сестру Наташу, которой исполнилось 70 лет. В Гжатске думал о Юрии Гагарине, уроженце города. В Варшаве заблудился, но был выведен на правильный путь поляком, с которым пришлось говорить на английском языке. В Будапеште подвергся на вокзале угрозам со стороны валютчика-албанца, украдкой, как в песне В. Высоцкого, показавшего мне нож, и съел вкуснейшие в мире голубцы, любезно предложенные мне доброй старушкой, матушкой философа Ласло Киша.

Но самое яркое впечатление оставило у меня, православного, короткое посещение ТАК И НАЗЫВАЕМОГО «Еврейского Артека», детского оздоровительного лагеря, расположенного на землях бывшей Гэдээрии в 80 км от столицы нынешней объединенной Германии, куда меня и моего сына Васю привезла Лариса Сысоева, урожденная Грудьян, вдова великого рисовальщика прошлого века Славы Сысоева, некогда отсидевшего за свои карикатуры два года в отечественном концлагере близ населенного пункта Холмогоры, откуда Ломоносов пешком пришел в Москву получать высшее образование.

Будни Артека

Фото Василия Попова

Здесь, на берегу озера вот уже третий год собирают еврейских деточек в возрасте от восьми до четырнадцати лет. Сюда приезжают не только из Германии или, к примеру, Израиля, но в основном-то, граждане земляки вы мои родные, из нашей России, из разных городов и весей ее, включая Тамбов, Йошкар-Олу, Красноярск, упомянутый Екатеринбург. И говорят здесь, как и в американском Миддлбэри только по-русски, а не на идише или иврите, ибо родители многих бывших россиян всерьез обеспокоены тем, что их чада, растущие за рубежом забывают язык ТОЙ РОДИНЫ. Деточек разбивают на отряды, они записываются в кружки, поют, пляшут, играют не только на «еврейских скрипочках», но и на саксофоне, кларнете, трубе, ставят мюзиклы, сочиняют стихи, занимаются живописью в студиях «Мой храм» и «Дикий дизайн», гоняют в футбол, катаются на лодках, купаются в озере.

Все это придумал и осуществил Всемирный Конгресс русскоязычного еврейства, президентом которого является Борис Шпигель, сенатор, член Совета Федерации России, а Лариса — директором европейского бюро Конгресса. Мне было неведомо, что существует в мире и такая организация, все мероприятия которой рассчитаны, естественно, на еврейскую традицию, но язык общения здесь — русский, и нынешнюю Россию здесь уважают, а не плюют на различные части все еще обширного тела ее. Лично я считаю логичным, что программа Еврейского Артека посвящена в этом году 60-летию Израиля и знакомит участников не только с историей государства, но и с его культурой и искусством, а если кто из читателей считает, что это очередные «еврейские штучки», то пусть это остается на его темной совести. Не «штучки» это, а реальная работа над воссозданием мира доброты человеческих взаимоотношений, незлобивости, широты восприятия, сохранения памяти обо всем плохом и хорошем.

Не случайно ведь детей во время этих каникул возят на экскурсию в Берлин, где показывают остатки знаменитой стены, через которую люди бежали на Запад, а коммунисты за это в них стреляли. И возят на знаменитую виллу на озере Ванзее, где товарищ Гитлер некогда провел конференцию, посвященную «окончательному решению еврейского вопроса». Но и дом-музей всемирно известного еврейского художника Макса Либермана посещают дети, и знаменитый кинопарк Бабельсберг, немецкий Голливуд. А я слушал их чудное детское пение про неведомый мне кибуц и все терзался вечным русским вопросом: почему У НИХ все это получается, а У НАС пока все еще нет. А про «грузино-осетинский конфликт» я вам ничего не скажу. Не хочу, не хочу. Не могу. Как же это так можно в ХХI веке? Живым людям убивать других живых людей и говорить, что так и надо.