Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2012

Сергей Прокудин-Горский. Лев Толстой в Ясной Поляне. 1908.

Кирилл Ковальджи

Моя мозаика

***

Василий Розанов был серьезным нумизматом. Какова судьба его коллекции? И почему он, умирая с голоду, не продал (или не обменял на еду) хотя бы серебряные монеты?

***

Эмиль Чоран. Среди его афоризмов уж больно много плоских, тупиковых и просто скучных.

***

Бедный Каддафи в свое время глубокомысленно вещал: «Женщина, как и мужчина, испытывает чувство голода и жажды, как и мужчина, женщина живет и умирает…» И т.п.

***

Антиподы – Лев Толстой и Николай Чернышевский одинаково заставляли своих невест-жен узнавать все о своем интимном прошлом. Мания правдивости?

***

Прочитал половину тома Басинского «Бегство из рая». Многословно, преобладание бытового уровня, нет концепции: осмысления творчества и мировоззрения Льва Толстого. Вот пример из рассуждений Басинского: он пишет о Федорове, о его идее воскрешения (воссоздания) всех умерших, пишет, что «сегодня, в эпоху моды на «клонирование», это не кажется полным бредом».

Ох! Во-первых, клонирование копирует организм, а не личность, во-вторых, зачем воскрешать «всех», а если не всех, то как определить избранных? Ужас.

***

Незадолго до смерти Толстой продиктовал следующий текст:

«Бог есть то неограниченное Все, чего человек сознает себя ограниченной частью. Истинно существует только Бог. Человек есть проявление Его в веществе, времени и пространстве. Чем больше проявление Бога в человеке (жизнь) соединяется с проявлениями (жизнями) других существ, тем больше он существует. Соединение этой своей жизни с жизнями других существ совершается любовью. Бог не есть любовь, но чем больше любви, тем больше человек проявляет Бога, тем больше он истинно существует».

Очень близко к тому, к чему пришел я примерно в его возрасте. Только человек без воображения и совершенно лишенный поэтической интуиции может считать, что жизнь и сознание – не более чем продукт случайной комбинации элементов косной материи. А Бог остается тайной, Он, да, – не просто любовь…

***

Читаю книгу Джина Ландрама «Гении, которые ломали правила»: «То, что любая бездарность может добиться абсолютной власти при помощи ни много, ни мало зажигательных речей, проникнутых духом мессианства, просто шокирует»

Но чаще у него видимость концепции и ложный вывод:

«Творческая, новаторская личность рождается из эмпирического взаимодействия с жизнью, а не из набора унаследованных генов. Гениями не рождаются, ими становятся».

Как раз наоборот. Люди от рождения не равны. Это очевидно.. Правда, гениальность не передается по наследству, а создается игрой генов – уникальная вероятность, исключительная комбинация, обязательно выпадающая при достаточно больших числах рождений… Потенциальных гениев куда больше, чем реализованных. То есть гениями становятся те, кто рожден с соответствующими предпосылками личности и характера, и кому повезло обрести нужную среду, нужную почву в нужное время. Остальные, им подобные – зерна, попавшие на камни.

***

Виктор Фрэнкл в «В поисках смысла» выдвигает «концепцию парадоксального намерения»:

«Не ставьте себе целью успех ради самого успеха… потому что успех, как и счастье, невозможно догнать; он должен явиться ненамеренно как побочный эффект неукоснительного следования курсу, ориентированному на куда большее достижение»

Короче: будь верен себе, своему пути, но не форсируй!

Не будь быком. Судьба – тореадор…

***

Наполеон: «Что за ярость несет меня к моей собственной гибели? В самом деле, что делать мне в этом мире? Не все ли равно как покончить с собой, ежели я и так должен умереть?»

***

…Я уже писал о талантливом Викторе Авдееве, стратегическая цель которого была получить Сталинскую премию. Вскоре после смерти Сталина и он умер, и совершенно забыт. Л. еще полвека назад говорил мне, что за свой роман получит Нобелевскую премию. И что же? Доживает свой век в безвестности. Несчастный Чокой задумал и написал монументальную поэму о Ленине, состоящую из 22-ух глав – по числу дня рождения вождя. Добился высокого поста в союзе писателей Молдавии. Теперь он у разбитого корыта. Пережил к тому же трагические удары судьбы в семье. Все это случаи нацеленности на прямой внешней успех, примеры редкостного упорства и цепкости. Как тут не вспомнить Фрэнкла и дзэн-буддизм?

***

Как бы в пику Пушкину Пикассо заявил: «Я скорее предпочту увидеть женщину мертвой, чем счастливой с другим». Я «пушкиньянец» и не могу согласиться с Ландрамом, утверждающим, что Пикассо был «величайшим художником из всех, когда-либо появлявшихся на свет». Да, удивительный «вулканический» талант, но восхищение – не любовь. Пушкина я люблю в целом, он мой, а Пикассо мне очень интересен, но не в целом. Он личность не моего мира.

***

Когда понимаешь поэтов «локально», в настроении – все в порядке. Иначе – глупость буквализма. Молодой Мандельштам пишет: «Я от жизни смертельно устал,/Ничего от нее не приемлю…». Кокетничает? Молодая Марина Цветаева ему вторит: «Я вечности не приемлю…» (правда, она потом эти строки сняла). Можно составить внушительный список таких «сомнительных» утверждений…

Вспомнил спор с православной поэтессой, которая истово защищала Филарета, написавшего стихотворную инвективу против Пушкина с его стихотворением «Дар напрасный…». Никак не мог втолковать ей, что поэт в данном стихотворении выразил данное настроение, а не истину вообще… Лена Невзглядова в «Звезде» прямо совпадает с моими мыслями: «Беда Соловьева-поэта состоит в том, что он излагал в стихах свои философские воззрения, тогда как стихи – это кардиограмма сиюминутного чувства». Ну, не обязательно сиюминутного, но в принципе – правильно, кардиограмма… Только если уточнить, что речь о лирических стихах, а не вообще.. Весьма забавно выразился Фет о том, что «поэзия есть ложь, и что поэт, который с первого же слова не начинает лгать без оглядки, никуда не годится». А у меня есть строка: «Но наименее ложное – это стихи». Диалектика! Ложь поэзии правдивей правды – как сказка, песня, миф. Главное же и поучительное в фразе Фета – «без оглядки».

***

Станислав Куняев («Наш Современник», №3) пишет: «Странно, что все поклонники Ахматовой возмущаются тем, что Жданов назвал ее в своей речи «блудницей» и «монахиней». Думаю, что она прекрасно сознавала, что товарищ Жданов прав. Так ее называли друзья, и она сама чуть ли не гордилась славой такого рода».

Лукавит Стасик. Мало ли блудниц-монахинь вокруг да около? Вот если бы товарищ Жданов добавил, что Ахматова – еще и большой талант, и пишет прекрасные стихи, тогда бы он был «прав». И то – в кавычках. Ведь он обозвал женщину блудницей не в кругу сплетников-друзей, а публично, от имени партии-государства. Могла ли Ахматова «чуть ли не гордиться» славой такого рода!

Куняев считает достоверным утверждение композитора Свиридова, что «за Ахматовой был прислан спецсамолет (от Сталина лично) вывезти ее из блокадного Ленинграда». Явная чушь. Еще на стр. 201 он приписывает Ахматовой стихи Маяковского «Мальчик шел…» из «Про это» и продолжает «а еще через несколько лет (?!) …Маяковский выплачется в поэме «Про это»…», потом цитирует Карабчиевского: дескать, Лиля Брик покончила с собой из-за неудачного увлечения Параджановым, когда общеизвестно, что предпочла не мучиться после перелома шейки бедра…

***

Млечин вполне объективно рассказал по телеку о предвоенной ситуации 41-ого года. Упустил однако важную «деталь». Гитлер рассчитывал не только на быстрый военный разгром Красной армии и даже не столько на разгром, сколько на то, что советской строй рухнет при первых же мощных ударах. И даже вначале что-то вроде этого происходило на оккупированных территориях. Но вскоре именно оказалось, что – оккупированных, а не освобожденных! Гитлеровцы повели себя хуже большевиков, к тому же они были чужие… В Бессарабии – другое дело. Вернулись румыны…

***

В «Новом мире» Алла Латынина приводит строки Евтушенко «Не умрет вовеки Ленин, и коммуна не умрет», и сообщает, что он обещал погибнуть «смертью храбрых за марксизм», а Рождественский считал, что «начинаемся с Ленина мы»…

Я таких строк не помню. Не в этом дело. Верно то, что их стратегическая опора была: Ленин – против Сталина и реакционеров современного им режима. В литературе явно были две «партии» и в самой КПСС тоже – две партии. Сейчас забывают, что демократические свободы мы получили как раз благодаря руководителям «компартии» – Горбачеву и Яковлеву. Понятно, в какой литературной и политической партии был я…

***

В «Новом мире» Андрей Ранчин обстоятельно разбирает лингвистические особенности «Слова о полку Игореве» и приходит к выводу, что «версия о создании «Слова…» в конце XII столетия… остается только гипотезой… лингвистически более обоснованной, чем все прочие». Но почему забывается простой вопрос «от обратного»? Какому чудаку пришло бы на ум трудится над подделкой такого странного негероического и не совсем христианского опуса? Ни особой славы русскому государству, ни славы собственной. Это не эпос, как у других народов. Поэзия? Но художественные ценности не так уж были тогда исторически востребованы, да и откуда мог взяться столь мощный и эрудированный талант, и куда он потом делся? Удивляются, что «Слово..» возвышается одиноко в своем веке. Но еще удивительней предположить существование анонима, автора единственного гениального произведения в екатерининские времена. Другое дело – мотивы подделки «Велесовой книги», тут все, как на ладони.. Да и автор не блистал талантом и воображением…

Тихонов

Ирония судьбы: в библиотеке Чуковского на столе лишние книги – «бери, не хочу». Среди них нахожу толстый том Тихонова (ББП, 1981).

Здесь, в Переделкине была его дача, кажется, я уже писал об этом… В дневниках Чуковского встретил запись от 18 ноября 1946 года: «У руководителей Союза писателей – очень неподвижные лица. Застывшие. Самое неподвижное – у Тихонова. Он может слушать вас часами и не выражать на лице ничего». Там же 22 декабря 1953 года – о том, как горела дача Тихонова. Он побежал туда с Павликом Буниным, с которым через много лет я приятельствовал. (Кажется, года за два до этого на этой даче было общежитие Литинститута, некоторое время я там жил. Или – на даче Маршака?) У молодого Тихонова ряд блестящих стихотворений, потом – карьера официального поэта, сотни и сотни безликих, даже пародийных. Например, начало стихотворения 1936 года:

Редко – проблеска былого таланта… О прозе не могу судить – не читал. Он стал дородным сановником. Я видел его в президиумах, но и в ту ночь, когда горела его дача. О чем он думал?

В 1960 году на декаде молдавской литературы он похвалил мои стихи, предложил окончить мое стихотворение строкой «О чем ей напомнил закат?», отбросив последнее четверостишие, и был прав…

Бонди

Лекции Сергея Михайловича Бонди записывать было невозможно. Он вдохновенно отвлекался от темы на блистательные отступления, потом, конечно, возвращался. Частенько из аудитории уходил с белой спиной – прислонялся к доске и вытирал ее плечами пиджака. Писал одинаково легко обеими руками – и прямо, и зеркально… Но книги писать – не было его призванием. У него был устный талант. Его конгениальная трактовка «Моцарта и Сальери» запомнилась мне на всю жизнь!

Однажды я сдавал ему зачет. Я задал ему вопрос – могла бы современная медицина спасти Пушкина? Мы разговорились, время шло. За дверьми студенты маялись в ожидании своей очереди. Киргиз Смар Шимеев не выдержал и распахнул дверь. Он был поперек шире самого себя, глазки-щелки. Бонди быстро сказал: «Дайте зачетку!» Шимеев подбежал и, получив подпись, радостно ретировался. Заметив мое изумление, Сергей Михайлович с извиняющейся, словно измученной, улыбкой произнес: «Когда я увидел, что он мне будет рассказывать о Пушкине…»

Кстати, время от времени мы разыгрывали Шимеева, говорили – «беги, тебе телеграмма, у тебя сын родился». Он всегда верил…

В последний раз я видел Сергея Михайловича в Малеевке, ему уже было за девяносто. Кожа на его лице была бледная, пергаментная. Почему-то со страхом он говорил о близкой третьей мировой войне…

Суд и покаяние

Интеллигентный Блок в стихотворении «Перед судом», жестоко осудив любимую, с которой когда-то мечтал «сгореть», кончает тем, что, раскаявшись, просит у нее прощения:

А «хулиганистый» Есенин подхватывает этот мотив

и доводит его до упора: