Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2013

Ева Рингарт

Теодор Кизима

Осенью 1943-го года во время одного из последних погромов мне удалось сбежать и спрятаться в доме нашего бывшего работника. Это была очень хорошая семья, которая получила когда-то  маленький домик от моего дедушки.

Много людей, живущих в этом районе, занимались подпольной торговлей вещами. Они привозили со Львова вещи, одежду, материалы и меняли их на продукты, которые привозили с Украины. Хозяйка дома раньше училась со мной в школе. Мы всегда очень дружили с ней, и я проводила много времени у них, когда приезжала на каникулы в село. Там я научилась петь украинские «думки», делать бумажные цветы для украшения икон, раскрашивать яйца, наряжать елку к рождеству, помогала им писать официальные письма по-польски, так как польского языка они не знали. Не удивительно, что мы очень дружили и были готовы помочь друг другу в трудную минуту.

Днем Марина и Ивась держали меня в подвале, а вечером я выходила  в прихожую, чтобы согреться и побыть с ними, немножко поговорить. Вечером иногда я открывала дверь разным людям, которые занимались торговлей вместе с хозяином дома.

Однажды ночью я открыла дверь на стук и очень испугалась. В дверях стояла моя бывшая одноклассница Барка. Мы вместе с ней учились в первом и втором  классе в нашей деревне Сеньково. Потом я переехала в Радзихов учиться дальше, а она пошла работать прислугой во Львове. В деревне люди не любили Барку, Много нехорошего о ней говорили. И вот она стоит передо мной и спрашивает: «Кто ты такая?» Кажется, не узнала меня в деревенской одежде. А я решила просить ее о помощи. Рассказала о моем бегстве из гетто, о том, что не знаю, что делать дальше. Не хотела, чтобы хозяева дома были в опасности из-за меня. Барка подумала и сказала: «Ева, я тебе помогу!» Я не такая злая, как обо мне думают. Завтра утром я еду обратно во Львов, заберу тебя с собой, Мне кажется, что есть у меня предложение, как тебе помочь. У меня не было другого  выхода.

Хозяева дома не были довольны моим решением, но все-таки обещали все сделать, чтобы мне помочь.

Утром на следующий день Марина надела на меня две своих юбки, чтобы я  выглядела потолще. Дала вышитую блузку, платок на голову, молитвенник в карман, маленький крестик – на шею, поцеловала в голову и сказала: «Храни тебя Б-г».

Я ушла с Баркой. Ходила за ней на расстоянии, чтобы никто не мог догадаться, что мы вместе. Так добрались к поезду «Радзихов – Львов». Барка купила билеты, мы вошли в один вагон, но не сидели вместе. Приехав во Львов, мы пошли к знакомым Барки, которые обычно покупали у нее сало, мясо, масло и другие деревенские продукты. Там она дала мне кусок сала и показала, как я должна ходить по рынку и пытаться продать его. Обычно немцы обращали внимание на таких незаконных продавцов, хватали их и вывозили на работы в Германию. Это был план Барки. Она говорила: «Обратят внимание на тебя на базаре, схватят и увезут на работу в Германию не как еврейку, а как торговку незаконным товаром. Я крутилась на базаре целый день, предлагала свой товар дешевле, чем другие. Но никто даже не посмотрел на меня. Я хорошо помню этот день, когда вернулась к знакомым Барки вся промокшая, грустная и обездоленная. Но здесь хозяйка дома обратила внимание на мое состояние, почувствовала  жалость ко мне и захотела помочь.

Она напоила меня хорошим чаем, начала расспрашивать о жизни в деревне, о моей семье. О моих планах на будущее. Она предложила мне работу у своей знакомой. Сказала: «Если бы ты осталась в городе, научилась бы многим хорошим вещам. Выглядишь ты интеллигентно, и мне жаль, что ты погубишь свою жизнь в бедной деревне. Подумай. Я тебе помогу.

Когда я рассказала вечером Барке о нашем разговоре, она мне сказала: «Вот, Ева, я вижу одно – что нет у тебя счастья. Я тебе отдала часть своего товара без денег – ничего с этого не вышло. Может быть, ты приводишь к несчастью тех людей, которые хотят тебе помочь. Делай что хочешь. Я завтра уезжаю, и ты меня больше не увидишь».

И она уехала. А я  – осталась. Назавтра мы поехали знакомиться с новой хозяйкой.

В доме была молодая женщина с ребенком и ее мать. Ребенок потянулся ко мне первый, я взяла его на руки. Он как-то «прилепился» ко мне, давал мне чувство, что вот я нашла друга в жизни. Конечно, отношение ребенка ко мне подкупило всех, кто стоял вокруг. И они согласились взять меня на работу.

– Начни работать. А потом – посмотрим!

Много разных работ было в доме. Но основным моим занятием был ребенок. Я его очень любила. И была счастлива. Все  были довольны. Через несколько дней хозяйка решила, что мне нужно переписаться в городской управе на новое место жительства из деревни и все оформить, как положено. Она велела:

– Ты должна привезти документы из Сенькова, или напиши письмо родственникам, чтобы они прислали, и тогда мы сможем тебя законно оформить для работы.

– Хорошо, напишу, – вздохнула я.

Думала днем и ночью – кому писать? Что писать? Никого и ничего у меня не было. А без документов хозяйка просто передаст меня немцам. Я знала, как она ненавидит  евреев. И однажды ночью пришла ко мне мысль. А напишу-ка письмо ксендзу соседней деревни. Год тому назад мой брат работал в этой деревне целое лето и познакомился  там с ксендзом, которого очень уважал и считал его самым хорошим и благородным человеком. Брат шутил, что если есть представитель Б-га на земле, то это может быть только такой человек, как этот ксендз.

Утром раньше всех я встала и села за письмо.

– Уважаемый ксендз Пиратина! Вы, наверное, будете очень удивлены моим письмом, но я надеюсь, что поймете меня. Год тому назад работал в вашей деревне мой брат, и он был уверен, что стоило там провести время только потому, что встретил самого хорошего и благородного  человека – Вас. Как Вы поняли, я – сестра Цви (так звали моего брата). Конечно, я – еврейка. Жила в гетто в Радзихове. Во время последнего погрома я удрала с эшелона, увозившего евреев в лагеря смерти. Нет у меня ни семьи, ни друзей, никого не осталось в живых, нет у меня денег. Я – далеко не арийского типа, начала работать прислугой, сказав, что я – украинка. Но кроме крестика на шее – нет у меня никаких доказательств. Я много ночей не спала, передумывала все возможности, которые есть у меня, и решила, что один человек, которого я знаю – это Вы. Если Вы действительно такой, как описывал мой брат, то, наверное, поможете мне. Надеюсь на Ваш ответ. Вот мой новый адрес.

Запечатала письмо, попросила у своей госпожи марку и сбегала на почту отослать письмо. Адреса ксендза я тоже не знала. Написала только «Его превосходительству ксендзу в Пиратине». Бросила письмо в ящик и вернулась домой. Моя хозяйка была очень довольна, что я отправила письмо – так не терялись дни моей работы. Я тоже была довольна сначала. Потом начала думать:

– Ты совсем ненормальная! Как можно писать письмо человеку, о котором слышала только год назад от брата? Может быть, этот ксендз умер? Может – переехал в другую деревню? Может быть, он – антисемит? Может быть. Все могло быть, но у меня не было другого выхода. Долго не было ответа. Хозяйка решила, что пришло время, и я должна поехать домой сама и привезти документы.

– Хорошо, – решила я. – Подождем до конца недели и посмотрим, что будет.

За день до конца недели возвращаюсь домой с покупками, и моя хозяйка говорит:

– У тебя – гости. Почему ты не сказала, что ты из такой хорошей семьи? Ты похожа на своего брата, как две капли воды. Но я, не ответив, вошла в квартиру, чтобы познакомиться с «братом».

Ксендз произнес:

– С Господом нашим!

Целует меня в лоб, а я его – в руку, как положено. Он передает мне пакет от «мамы» и говорит:

– Прошу прощения, что я не приехал сразу, «мама» хотела этого, но у меня было много  неотложных дел, которые нужно было закончить. Много молодежи поженились, нужно было быть на свадьбах, многие умерли – нужно было организовывать похороны.

В пакете от «мамы» была булка хлеба, кусок сала – для хозяйки, красивая юбка и платок – для меня.  Мы сидели, и мой «брат» – высокий, черноволосый, действительно чем-то похожий на меня, рассказывал, что Марья вышла замуж, а у Теклы родилась дочка, а мать Софьи очень болеет. Все мои подруги жалеют, что не могут  встретиться со мной  на праздниках и желают мне всего доброго. А я спрашиваю:

– Что  делает Никита? Женился ли Петро на Анке? Что с Иваном?

Так мы сидели, разговаривали. Вспоминали многих жителей Пиратина. Может быть, это было смешно, но мы не смеялись. В ходе беседы узнали многое друг о друге.

Потом Теодор обратился к моей хозяйке и сказал, что будет очень признателен, если после обеда она позволит мне на несколько часов выйти с ним в город. Он хочет познакомить меня со своими друзьями, потому что назавтра он возвращается на место службы. И вот после обеда он заходит за мной уже одетый в черную рясу, что, конечно, очень возвысило его в глазах моей хозяйки. Мы пошли в церковь. Сидели там и шепотом говорили то, что не смогли сказать в доме. Выяснилось, что он по чистой случайности распечатал письмо только через две недели, хотел его выкинуть, потому что на письме не было ни его имени, ни адреса. Но в последний момент все-таки открыл и прочитал несколько раз. Не знал, что делать. Нужно было решить, прежде всего – не сумасшедшая ли эта девушка, что написала письмо? И в какой она беде, что решилась так написать. Теодор хотел поговорить со своим другом, но уже по дороге к нему решился:

– Если это письмо уже дошло до меня, она написала, и я – прочел, то я сделаю все, чтобы ей помочь.

Друг тоже согласился с ним. Вместе они приготовили «подарки» и разыграли прекрасный спектакль в доме моей хозяйки. Спектакль прошел успешно, оказалось, что все были хорошими актерами.

Теодор привез фиктивные документы для меня и для других, которые нуждались в такой же помощи. И до конца войны он сделал много, чтобы помочь мне и другим людям. Мой брат оказался прав – Б-г дал мне возможность встретить в жизни такого хорошего человека. Имя его – Теодор Кизима.

После войны я искала его, но нигде не нашла. Он пропал без вести в советских лагерях.