Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2009

Лев Аннинский

По ту сторону добра и зла

Неисповедимы пути господни, приведшие меня к книге Леонида Гомберга «Израиль и Фараон», и я повинуюсь. Хотя ни в малой степени не чувствую себя годным на роль критика и толкователя этих проблем…

…Каким таинственным законам ненависти и прощения подчинены наши эмоции? Какому железному счету подчиняются? И вопрос на ту же тему: почему Синайское откровение должно так остро касаться нас сегодня? И не нас только, а всего человечества?

Об этом-то и написана новая книга Леонида Гомберга. В сущности, это продолжение его «Дороги на Ханаан», которая года два назад заставила меня заново пройти мысленный путь от одного адамова сына к другому и взвесить загадочную вину Каина в убийстве Авеля. Что меня еще тогда подкупило в Гомберге, писателе и историке, — корректность в фактах и отвага в мотивировках. Эти же качества отличают и новую его работу, в которой заново взвешены драмы жизни Авраама и Моисея.

Гомберг и теперь осторожно предупреждает нас, что он «просто информирует заинтересованную читающую публику о некоторых из этих проблем». Некоторые из этих проблем прямо касаются сакраментального вопроса: подошел ли род человеческий к финалу или ему предстоит «просто» переход в новое, никому не ведомое качество (и чего это будет стоить, тоже неведомо).

И. Айвазовский. «Хаос. Сотворение мира» (1841)

…Ученые (физики, фигурально говоря, а конкретнее — астрономы) за последние полвека подбросили писателям (лирикам, фигурально говоря, а конкретнее — фантастам), такие новые концепции миротворения, над которыми ломают теперь головы лирики, помешавшиеся на физике, и физики, свихнувшиеся на лирике (а конкретно – философы).

Выяснилось, что прежняя картина мира отменяется.

«Людям моего поколения, родившимся в середине прошлого века, рассказывали в школе, в вузе, на публичных лекциях в Планетарии, — вспоминает Гомберг, — что вселенная бесконечна во времени, существовала всегда, а значит, никогда не была создана. А если никогда, то, стало быть, и никем. Считалось также, что вселенная бесконечна в пространстве, а значит, разговор о ее пределах, а тем более о том, что за ее пределами, — просто бессмыслен. И все это, черт побери, называлось материализмом!»

Черт, здесь помянутый, свидетельствует о том, в чьих руках Гомберг оставляет описанную им безначально-бесконечную, безбожно-беспредельную картину мира, которую и я, родившийся не в середине, а в первой трети окаянного ХХ века (точнее, в год злодейского убийства тов. Кирова) по неодолимой инерции продолжаю считать неопровергнутой.

Меж тем, ее опровергли. Вселенная, как выяснилось, разлетается. Был первотолчок, взрыв, начало. Из чего? Из ничего. «Вдруг». Ничего не было, потом появилось, взорвалось и стало разлетаться…

Что до моего умозрения как читателя книги Гомберга, — то важнее практические следствия из этого «чего-то», которого не было, а потом оно вдруг взорвалось. Как сказано в теореме Томаса: если люди определяют ситуацию как действительную, то она действительна по последствиям.

Последствия таковы. Создатель «пытается договориться с людьми о правилах игры со своими созданиями…» (Ничего себе! А Эйнштейн полагал, что Создатель — не игрок, — Л.А.). «Господь сказал Моше: смотри, я поставил тебя вместо бога пред Паро…» (То есть выше фараона, — Л.А.). «И, значит, перед нами поединок двух сил — истинного Бога и языческого идола… Идол обречен. Жизнь так устроена: или Израиль, или Фараон» (Вот как! – И Василий Иванович Чапаев когда-то спасовал перед вопросом: «Ты за большевиков али за коммунистов?» — спрятался за тогдашнего вождя, то есть за бога, то есть за идола. — Л.А.).

Моисей, стало быть, угадал, понял, что хотел внушить ему Создатель. «Моисей был гением, может быть, самым великим гением всех времен… Представления, высказанные Моисеем, живее и объемнее не только всего того, что находим мы у его египетских и месопотамских современников, но и великих мыслителей античности и даже большинства ученых совсем еще недавнего времени».

А что воображали себе египетские и месопотамские мыслители? Леонид Гомберг отвечает: «страсти-мордасти в космогонических сказках». Они верили, будто есть что-то общее, что действует на разных уровнях вселенной. А на самом-то деле: что общего может быть у Всевышнего и у нас, людей? Тут расстояние, несоизмеримое с тем, допустим, какое между человеком и колонией муравьев. «И люди, и муравьи — земляне». А Всевышний просто запустил этот эксперимент с землянами, о чем и поведал Моисею…

Ну? И как после этого жить?

А так: в дополнение к фигуре Бога-Вседержителя, Бога-Карателя, Бога-Ярое Око, — досочинить вариант, что он же Бог-Благое Молчание, Бог Милосердный, Бог Отцовства-Сыновства…

Понятно, что тот первый Бог, который говорил с Каином, Ноем, Авраамом и Моисеем, совсем не похож на того нового Бога, который воплотил «интеллигентские чаяния» и был «выпестован в христианском сознании русской интеллигенции» — «эдакий санта-клаус, топочущий вокруг новогодней елки».

Интересный психологический парадокс: никогда я не знал никакого такого санта-клауса и не ждал от него никаких таких подарков, — но отрекаться от идеалов, выпестованных русской интеллигенцией, не хочу. Мне, атеисту русской традиции, дорог главный принцип «гнилой интеллигенции»: никогда не становиться на сторону победителей, не толкать падающего и не поносить того Бога, который (даже при его отсутствии) помогал моим предкам выдерживать ту жуть, которая называется «историей». Я и не отрекаюсь. Но с интересом смотрю, что же нам предлагается теперь, когда идея вселенского взрыва наложилась на идею Договора иудеев со Всевышним.

«Бог иудеев — метафизическая сущность по ту сторону добра и зла, вмещающая природу, время, пространство, вселенную и вступающая в диалог с тварным миром, может быть, один раз в несколько тысяч лет…»

Сколько тысяч? Несколько… И сколько же раз за это время золотой век сменится веком железным? А может, и не сменится? Не успеет…

«Говоря схематично, если бы до сегодняшнего дня миновало бесконечное число дней, то сегодняшний день никогда бы не наступил».

Ничего тут схематичного, все весомо, грубо, зримо: раз день наступил, значит, и ночь наступит.

Конкретно: «Мы наблюдаем сегодня: рост антисемитизма по всему миру, усиление исламского фундаментализма и экстремизма, ослепление так называемого цивилизованного человечества, особенно в развитых европейских странах, готовность капитулировать перед слепой силой убийства под предлогом защиты общечеловеческих ценностей… Все эти факторы говорят о системном планетарном кризисе… Прошло немногим более 60 лет после окончания Мировой войны, а ничему не научившееся человечество вновь готово к самоуничтожению».

У меня такое же ощущение возникает даже и безотносительно к перечисленным планетарно-системным факторам. Достаточно увидеть на экранах ТВ лица фанатов во время футбольной игры. Игра подменяет бытие, не поймешь, где что. Реальности нет, есть отражение ее отсутствия. Юные убийцы в зале суда прикрывают лица. И они же снимают убийство на видео, чтобы потом хвастаться. То ли это стыд, то ли отсутствие стыда, а скорее — отсутствие того органа в сознании, где может быть стыд или не быть стыда. «Конец человечества» — не в карающем оке Всевышнего, а в физиономиях людей…