Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2010

Йосеф Ицхок Шнеерсон

Ицхак Коган

В тисках «Шпалерки»

После своего избавления VI Любавичский Ребе Йосеф Ицхок Шнеерсон говорил, что В-вышний преподал урок не только ему, но и всему еврейскому народу, чтобы показать, как человек, связанный с Творцом, может пройти через тяжелейшие испытания и выйти победителем.

Арест Йосефа Ицхока Шнеерсона произошел после ленинградского съезда раввинов, который должен был фактически поставить в зависимость от властей деятельность синагог. Разослав свои письма с обращением к самым уважаемым раввинам, Ребе «похоронил» этот план. И власти, особенно евсекции, якобы представлявшие еврейское население страны, не остались в долгу. Они решили избавиться от него. И Ребе знал это. И все равно продолжал свою деятельность. Первая попытка ареста в Москве в феврале 1927 года сорвалась буквально чудом…

Ребе Шнеерсон был предупрежден, что его арест может состояться в самое ближайшее время, и что к нему могут быть применены самые суровые меры воздействия. В день Малого Пурима он отправляется в синагогу ХаБаДа, которая в ту пору находилась неподалеку от Хоральной синагоги, на углу Маросейки и Спасоглинищевского переулка. В своем выступлении перед хасидами, зная, что в зале присутствуют «сексоты», Ребе подчеркивает, что намерен и впредь продолжать свою религиозную деятельность. В дни перед арестом он говорил своим хасидам, что служение В-вышнему не бывает без жертвенности. В противном случае это рутина. Истинное служение – когда человек горит служением В-вышнему и зажигает этим служением окружающий мир.

После своего выступления в Москве он возвращается в Ленинград и отдает все силы религиозной деятельности: восстанавливает закрытые иешивы, хедеры, финансирует строительство микв.

В июне его арестовывают: особист Нахмансон со своими подручными проводит у него обыск и увозит в «Шпалерку».

«Шпалерка» – необычная тюрьма. Потому что она находится прямо внутри жилого массива. Мне пришлось побывать там во время съемок фильма «Непокорившийся», и я видел интерьер, сохранившийся с 1927 года. Мало кому удавалось покинуть эту тюрьму живым и невредимым. Там было специальное подземелье, где людей расстреливали или пытали до смерти. Й.И. Шнеерсон прошел все круги ада, он был сброшен с лестницы. Железный корсет, который он вынужден был носить из-за болезни позвоночника, впился в тело, и все три недели, которые он находился в «Шпалерке», из раны сочилась кровь.

Ребе объявлял голодовки, требуя, чтобы ему разрешили молиться, позволили пользоваться тфиллином. В итоге Ребе после избиений и пыток вышел победителем советской власти. Во время допросов к его голове приставляли пистолет и говорили, что при помощи этой игрушки у многих развязываются языки. А он упрямо отвечал: мол, «эта игрушка» страшна тем, у кого два бога и один мир, а у меня один Б-г и два мира.

Важную роль в его освобождении сыграла Екатерина Пешкова, первая жена Максима Горького, бывшая главой бюро Общества помощи освобожденным политическим заключенным. Эта мужественная женщина стала проводником требований мировой общественности об освобождении VI Любавичского Ребе, адресованных советским властям. Она добилась полного его освобождения. И не только из тюрьмы, но и из ссылки.

– Международная общественность узнала об аресте Йосефа Ицхока Шнеерсона именно от нее?

– Не только. Когда чекисты пришли его арестовывать, молодой Менахем Мендл, жених дочери Ребе, поздним вечером шел к своей невесте. Увидев его в окно, она крикнула: у нас гости! Менахем Мендл все понял и сообщил в посольство Германии. А оттуда весть распространилась по всему миру.

– Йосеф Ицхок Шнеерсон вышел из тюрьмы 3 тамуза. Почему его освобождение не отмечается в этот день?

– Потому что он был отправлен в ссылку в Кострому, где должен был регулярно отмечаться, он не мог жить, где хотел, не мог, с кем хотел, общаться… Разве это свобода для Любавичского Ребе? 12 тамуза его освобождают из ссылки, и он обретает подлинную свободу.

Когда я стал «отказником» и прочитал материалы, связанные с арестом VI Любавичского Ребе, мне показалось, что кое-что в нем напоминает ситуацию «отказа», при том, что, конечно, испытания, выпавшие на его долю, не сравнимы с нашими. Мне эта мысль придавала огромные силы, помогала преодолевать все трудности.

Так же и сегодня, – ведь я связан с VII Любавичским Ребе обязательствами, в том числе о возвращении так называемой библиотеки Шнеерсона…

– Расскажите, пожалуйста, об этом.

– Когда в 1927 году VI Любавичский Ребе уехал за границу, в России осталась библиотека династии Любавичских раввинов, много лет назад фактически арестованная властями.

Все попытки Йосефа Ицхока Шнеерсона отвоевать библиотеку заканчивались неудачей.

В 1950 году VI Любавичский Ребе покидает этом мир. Вскоре его приемником становится VII Любавичский Ребе Менахем Мендл Шнеерсон.

Долгие годы библиотека оставалась в сфере внимания любавичских хасидов, да и вообще евреев, помнивших в тяжелые советские годы о своих корнях. И вот в 1988 году, когда «железный занавес» всерьез заколебался, известный американский предприниматель Арманд Хаммер обещал Ребе помочь в поисках и возвращении библиотеки. Но и тогда ничего не получилось. Однако удалось установить главное: собрание по-прежнему хранится в ленинской библиотеке в Москве.

В 1990 году волею судьбы я оказался в группе из четырех человек, которые стали представителями Ребе Менахема Мендла в новом раунде переговоров о «пропавших» книгах. Тон встречи был самый доброжелательный, была даже назначена дата церемонии возвращения книг на один из дней декабря 1990 года. Но что-то в последний момент сорвалось, возможно, коллегам по политбюро Михаила Горбачева удалось взять верх.

Нам сказали, что передача книг откладывается. Из-за постоянных проволочек мои товарищи лишились виз и были вынуждены уехать из страны.

В мае 1991 года нам вернули синагогу на Бронной, а в августе нас пригласил в Кремль А.Н. Яковлев и сказал, что вопрос с библиотекой решен. Нас принял директор библиотеки А.П. Волик. Весь день мы ждали решения каких-то формальных, как нам сказали, вопросов. Начался Шабат, мы должны были прекратить всякую деятельность. И вдруг в 11 часов вечера директор библиотеки говорит нам, что по телевиденью передают, будто его захватили хасиды и требуют возврата «библиотеки Шнеерсона».

Ленинская библиотека была оцеплена. На следующий день разрешили войти журналистам. Но у нас суббота, мы не можем давать интервью. Вместо нас говорил Анатолий Петрович. Разумеется, он отрицал, что его удерживали насильно.

Когда суббота закончилась, мы начали свой пикет у «Ленинки» с требованием принять документы для рассмотрения жалобы в суде. Пикет продолжался три недели – в итоге документы приняли.

Осенью 1991 года Госарбитраж РСФСР обязал библиотеку вернуть собрание книг хасидам. Однако она не выполнила ни это решение, ни последующее – аналогичное. Дело тянулось до тех пор, пока в феврале 1992 года пленум Высшего арбитражного суда отменил предыдущие решения. Это был очередной тупик.

За прошедшие годы мало, что изменилось. Из всего огромного собрания нам пока удалось получить только двадцать книг.

– Как хасиды отмечают День освобождения VI Любавичского Ребе?

– По-настоящему этот день стали отмечать только в 1990-е годы. До того многие опасались, что власти узнают об еще оставшихся «сторонниках Шнеерсона».

У меня есть запись с рассказом одного еврея… Когда арестовали VI Любавиского Ребе, у него дома собрались десять евреев и молились за освобождение Йосефа Ицхока. А когда они узнали, что Ребе свободен, они снова собрались вместе, сняли обувь и молча, чтобы, не дай Б-г, не услышали соседи, начали плясать…

Сейчас к этому дню обычно бывает приурочено внесение в синагогу нового свитка Торы. Или какое-то другое событие, возвышающее этот день… Обязательно фарбренген с застольем и рассказом о событиях тех лет.

– Как развивались события после освобождения VI Любавичского Ребе из ссылки?

– Конечно, советская власть не оставила его в покое. Слышались провокационные возгласы: кто же победил – революция или Шнеерсон?

В сентябре 1927 года Ребе покинул Россию. Среди провожавших его хасидов был и мой дедушка Иосиф Тамарин. Вместе с Залманом Усвяцовым Ребе пригласил его в свое купе. «Я благословляю вас, на то, чтобы ваши дети остались евреями», – сказал он. Вернувшись домой, дедушка рассказал об этом своей матери: мол, странное благословение дал мне Ребе. Она ответила просто: «Ребе лучше знает, что нам нужно…»

В самом деле, и наша семья, и семья Залмана всегда, во все времена, оставались еврейскими.

Беседу вел Леонид Гомберг