"Информпространство", № 191-2016 Альманах-газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2016

Скульптурная композиция «Синьор Флоренции Лоренцо Медичи Великолепный» в Йошкар-Оле. Автор монумента — народный художник России Андрей Ковальчук

Ольга Потемкина

Эпоха и личность

Люди Ренессанса

Флоренция — родина Возрождения

«Италия — демократическая республика, основывающаяся на труде». Это текст первой статьи Конституции Италии. Путь к такому самоопределению был нелегок. Но «благотворная необходимость» восторжествовала.

Начало новой эпохи связано с конкретными людьми — флорентийской семьей Медичи. Ее история восходит к рыцарю Аверардо, совершавшему подвиги еще в эпоху Карла Великого. Аверардо получил прозвище Биччи по имени ростовщика — современника Данте, и умер от чумы в 1363 голу. После раздела имущества пять его сыновей получили небольшое наследство. Они вернули своей матери Джакомо Спини 800 флоринов приданого и, согласно воле отца, передали часть денег богоугодным заведениям. Затем стали успешно заниматься торговлей. Больше всего повезло младшему брату, вошедшему в историю семейства под именем Джованни ди Биччи. В 1397 году он положил начало деятельности знаменитого банка Медичи, на счетах которого содержалась папская казна. Кстати, слово биржа, по некоторым версиям, связано с именем Биччи.

Джованни ди Биччи вложил средства в коммерческие предприятия сначала во Флоренции и Венеции, а затем и в ряде городов не только Италии, но и Европы. Его старший сын Козимо Медичи, ставший впоследствии знаменитым купцом, был приобщен к делам с тринадцати лет. В архиве Флоренции хранятся три секретные книги банка Медичи. Благодаря им можно узнать все подробности работы учреждения.

Джованни ди Биччи не унаследовал большого состояния, но нажил его и стал одним из правителей Флорентийской республики.

Усиление Флоренции

В начале XV века Флоренция почувствовала себя настолько сильной, что предложила провести на своей территории Вселенский церковный собор. Джованни ди Биччи вместе с коллегами, купцами и банкирами, выбирал художников для города. Так, архитектором ризницы церкви Сан-Лоренцо, строительство которой он финансировал, был выбран Брунеллески, а скульптором — Донателло. Джованни ди Биччи часто приглашал в гости знаменитых литераторов. Он не жалел трудов, чтобы вместе с другими именитыми людьми упрочить финансовое положение Флоренции.

Сыновья Джованни ди Биччи Козимо и Лоренцо получили серьезное образование. Они знали латынь, греческий, древнееврейский и даже арабский, а также большинство европейских языков. Изящество и любезность Козимо, умелое владение аргументами сделало его опытным стратегом в управлении делами дома Медичи. И Лоренцо в высшем обществе тоже стал своим.

И пусть флорентийская торговля во Франции и Англии сильно пострадала в результате одной из самых драматических коллизий Столетней войны, известной как эпопея Жанны д'Арк, — банк Медичи выстоял и успешно развивался. Дело процветало. Медичи имели четыре отделения в Италии (Флоренция, Рим, Венеция, Пиза) и четыре за ее пределами (Брюгге, Лондон. Женева. Авиньон).

Флорентийское искусство во времена Козимо Медичи

Много десятилетий искусство Флоренции служило Богу и людям. Жилища магнатов должны были во всем блеске демонстрировать их земной успех. Строительство стало общественной обязанностью. За несколько десятилетий город изменил облик. Построенные здания — настоящие городские замки, суровые снаружи и уютные внутри, отличались величественными анфиладами покоев, галерей для торжеств, парадными комнатами, украшенными драгоценностями. Зодчие, ваятели, живописцы воссоздавали классический строй Античности. Так рождался новый стиль — стиль эпохи Возрождения. Усадьбы флорентийской знати украшали сады с большими аркадами и портиком.

И даже в таком контексте дворец Козимо стал украшением Флоренции. Владелец собрал коллекцию произведений искусства: античных статуй, камей, медалей, монет, ювелирных изделий. Во Флоренции Козимо финансировал реконструкцию монастырей, церквей. Он перестроил и дворец в Милане, который Франческо Сфорца подарил его банку. В Париже велел отремонтировать Итальянский коллеж, в Иерусалиме построил больницу для бедных путников.

Лоренцо Гиберти создал двери флорентийского баптистерия Сан-Джованни, ставшие настоящим шедевром. Благодаря великому Донателло в городе появилось множество статуй — на колокольне собора, на стенах Ор Сан-Микеле, в частных дворцах. Благодаря Медичи Донателло получил заказы в Неаполе, Прато, Сан-Лоренцо и в самой Флоренции. На склонах холма Боболи за палаццо Питти, главной резиденции великих герцогов Тосканы Медичи, находится великолепный парк — знаменитое произведение садово-паркового искусства XVI века. Сады Боболи украшены декоративными элементами из камня, роскошными статуями, фонтанами, гротами, колоннадами, выполненными в классическом стиле. Из садов Боболи открываюся великолепные виды на город.

Лоренцо Медичи, внук Козимо Медичи

Двадцать лет внук Козимо Лоренцо Медичи вел кочевую жизнь и нигде надолго не задерживался. Флоренция в то время была не только экономическим и политическим центром, но и уникальной театральной площадкой. Здесь принимали представителей Ватикана, почетных зарубежных гостей. Зимой, в январе и феврале, после карнавала устраивались турниры. Члены семьи Медичи, окруженные родичами и самыми именитыми горожанами, появлялись там под восторженные крики толпы.

Жена Лоренцо Клариче Орсини посещала турниры с большой неохотой. У нее был угрюмый нрав. Частые роды подорвали ее хрупкое здоровье. Донна Клариче родила семерых детей и все время отдавала домашним заботам и церкви. В мае-июне 1472 года Клариче гостила у родителей в Риме и оказалась свидетельницей необычайного события — совершившегося в Ватикане заочного бракосочетания русского царя Ивана III (московского князя, строителя Кремля) и византийской принцессы Зои (Софьи) Палеолог.

Однако не только донна Клариче, но и дон Лоренцо нежно любили своих детей, тревожились за их здоровье, отмечали их первые шаги и первые слова. Воспитание было одной из главных их забот. Лоренцо играл с детьми «как мещанин», отмечал Макиавелли, которому не нравилась такая сентиментальность в хозяине Флоренции.

Таланты Лоренцо Медичи

Лоренцо, большой знаток литературы, вдохновлялся творениями великих поэтов, но все же его творчество отличается и оригинальностью. Его новеллы и поэтические строки написаны в манере «нового сладостного стиля», ценившегося в высшем флорентийском обществе. Стихи Лоренцо, особенно обращенные к Богу просьбы о милости и вечном блаженстве, пронизаны лиризмом, страстью и нежностью. «Спор» — произведение, интересное не только яркими поэтическими образами. Искренность поэта позволила ему достичь поразительных высот; в сухом философском трактате ему удалось проявить подлинную страсть.

Как тонкий знаток словесности и писатель, Лоренцо заботился о сохранении многовекового культурного престижа Тосканы. Ради этого он решился на радикальную меру: 22 декабря 1472 года древний Флорентийский университет был переведен в Пизу. Славный город Пиза, став портовым придатком Флоренции, в значительной мере утратил прежний блеск. Привлекая студентов, Лоренцо, несомненно, хотел вернуть значительность второму городу своего государства.

Лоренцо стал заказчиком больших построек. Мастерская Верроккьо выполняла произведения всех жанров. Верроккьо делал для городских праздников карнавальные маски, штандарты, например, штандарт Лоренцо для турнира 1469 года. Оформлял здания к приезду иностранных государей. Лоренцо заказал ему и бронзового «Давида». Покровительствовали Медичи и братьям Поллайоло, и братьям да Майяно. Были заказаны картины на мифологические сюжеты, например «Подвиги Геракла».

Искусство для Лоренцо — прежде всего страсть искушенного собирателя. В его дворце на Виа Ларга был кабинет, где он хранил геммы, драгоценные сосуды, монеты, медали и камеи, значительную часть которых унаследовал от отца. В течение жизни он удвоил собрание. Лоренцо имел немало произведений искусства и в других резиденциях. А его сады — своего рода музей под открытым небом.

Искусство Флоренции

Медичи ревностно заботились об искусстве Флоренции. Сандро Боттичелли, воспитанник мастерской Верроккьо, получил заказ на аллегорию Силы для залы суда Торговой палаты. Он же писал штандарт Джулиано для турнира 1475 года. Боттичелли написал в капелле в Санта-Мария Новелла «Поклонение волхвов», подобное литургической процессии. Первый из волхвов — Козимо Медичи, возвышающийся над всеми присутствующими. Справа красивый задумчивый профиль стоящего Джулиано Медичи.

Лоренцо здесь изображен на первом плане слева как молодой рыцарь в короткой красно-голубой тунике, горделиво опирающийся на меч. На переднем плане справа — белокурый Боттичелли в коричневато-красном плаще. Все персонажи поражали зрителей большим сходством с реальными людьми. Картина демонстрировала всем входящим в храм нерушимую власть правившей династии.

Другой художник, явивший Флоренции свой талант, был ровесником Лоренцо, и звали его Леонардо, а прозвание у него было да Винчи. Молодой художник прославился, написав «Иоанна Крестителя», а затем фигуру ангела на картине «Крещение Христово». За ними последовали «Благовещение» (ныне в Лувре), «Мадонна с цветами» (Мюнхен), неоконченное «Поклонение волхвов» и «Мадонна в скалах».

Среди искусств, в которых упражнялся Лоренцо, была и музыка: он играл на лире и пел, расширил хор и купил лучший орган для баптистерия Сан Джованни. При нем всегда находился оркестр флейтистов и трубачей.

Симонетта Веспуччи — муза Флоренции

Лоренцо собирался устроить зрелищный турнир, официальным поводом для которого послужил дипломатический успех — заключение союза между Миланом, Венецией и Флоренцией 1474 года. В связи с этими событиями традиционные зимние игры проходили с особым размахом. Брату Джулиано только что исполнилось двадцать лет. Он был умен, любезен, красив, высокого роста, с иссиня-черными волосами. Он любил танцы, охоту и состязания. Для молодого человека ничего не могло быть приятнее турнира, на котором он мог блистать на глазах первых красавиц Флоренции. Одна из них, согласно обычаю, должна была стать королевой турнира. Выбор пал на прелестную Симонетту, жену Марко Веспуччи (братом Марко был известный путешесвенник Америго Веспуччи, чье имя которого носит Америка).

Красоту Симонетты воспевали все поэты того времени. Стройная высокая блондинка, изящная и веселая, очаровывавшая всех, она воплощала идеал женщины. С картин Сандро Боттичелли, покоренного ее красотой, смотрит на нас богиня, исполненная блеска очарования. Но судьба оказалась невероятно жестока: едва ей исполнилось 23 года, Симонетта умерла от анемии или туберкулеза в ночь с 26 на 27 апреля 1476 года. Она так недолго ходила по флорентийской земле. Все поэты Флоренции были в глубочайшем трауре, и особенно — Лоренцо Медичи. Он послал к умирающей одного из лучших врачей того времени и велел докладывать о развитии болезни. А когда она умерла, написал: «с непокрытым лицом несли ее из дома до склепа, и много слез она заставила пролить тех, кто видел ее... Она внушала сострадание, но также и восхищение, ибо в смерти превосходила ту красоту, которую при жизни ее считали непревзойденной. В ее облике явилась истина слов Петрарки: “Прекрасна смерть на лике сем прекрасном”».

Симонетта была звездой, промелькнувшей на флорентийском небосводе и на миг затмившей сияющее солнце. Тайная память о ней навсегда сохранилась в сердце Лоренцо.

Покушение в соборе

Чем влиятельнее становилась семья Медичи, тем активнее плелись интриги, направленные на Джулиано и Лоренцо. Заговорщики пошли на крайние меры, решив убить обоих братьев во время мессы. Собрался тайный совет, на котором было решено сделать это в тот момент, когда священник объявит окончание службы.

Это произошло в воскресенье перед Вознесением. В собор Санта-Мария дель Фьоре пришло много народа. Заговорщики оторопели: Джулиано отсутствовал. Франческо Пацци и Бандини отправились за ним во дворец, находившийся неподалеку. Шутками и лестью они уговорили его пойти к мессе. Молодой Медичи был легко одет и не носил шпаги, чтобы не тревожить больную на тот момент ногу. Франческо как бы в шутку ощупал его и убедился, что на нем нет кольчуги. Джулиано удивился (он знал, что Пацци ему враги), но решил, что приезд кардинала Риарио — знак скорого мира, и доверчиво дал отвести себя на хоры.

И вот над толпой прозвучало: «С миром изыдем». Братья Медичи направились к выходу. Когда Джулиано оказался против капеллы Санта-Кроче, кинжал Бандини, блеснув как молния, вонзился ему в грудь. Тот зашатался и рухнул. Франческо Пацци яростно набросился на лежащую жертву и нанес Джулиано такое количество ударов и с такой силой, что сам себя серьезно ранил в ногу.

В это время с другой стороны от хоров Лоренцо оказался зажат между двумя священниками-заговорщиками. Антонио Маффеи, прежде чем нанести удар, положил ему руку на плечо. От этого Лоренцо моментально обернулся. Кинжал порезал ему шею, но не поранил всерьез. Вырвавшись из рук клириков, Лоренцо накинул на левую руку плащ, чтобы отбивать удары, вытащил шпагу, вскочил на решетку хоров, пробежал мимо главного алтаря и укрылся в новой ризнице.

Люди разбегались из собора во все стороны. Убийцы бросились наутек. Двух священников сразу поймали, и толпа расправилась с ними на месте. Прочим удалось на время скрыться. Бандини, один из заговорщиков, поняв, что дело провалилось, до смерти перепугался, вскочил на коня и во весь опор помчал к границам Тосканы. Он добрался до Константинополя и нашел там убежище, но ненадолго: год спустя Лоренцо добился у Мехмеда II его выдачи.

Франческо Пацци и Бернардо Бандини должны были заколоть Джулиано, а Джанбаттиста де Монтесекко — Лоренцо. Но кондотьер Монтесекко был человек глубоко верующий и совестливый, а Лоренцо хорошо к нему относился. Он отказался проливать кровь на алтаре перед Богом. Заменить его вызвались два священника — Антонио Маффеи и Стефано де Баньоне, которых кощунство нисколько не смущало.

Лоренцо устроил любимому брату пышные похороны при большом стечении народа. В церкви Сан-Лоренцо на всеобщее обозрение в открытом гробу было выставлено тело, пронзенное двадцатью одним ударом кинжала, как тело Цезаря. Незадолго до убийства молодой Медичи зачал незаконного ребенка от женщины из семьи Горини. Через несколько месяцев после смерти отца родился мальчик, получивший имя Джулио. Лоренцо воспитал его вместе со своими детьми не как племянника, а как сына.

Власть и могущество Лоренцо

Лоренцо Великолепный достиг высшей власти. Удача улыбалась ему, а Флоренция, как писал Макиавелли, возносила до небес. Благодаря умелой политике он огибал жизненные рифы без большого ущерба и не отделял свою судьбу от судьбы Флоренции.

Лоренцо принимал у себя во дворце членов городских советов, поддерживал акции государства. С 1478 года до самой смерти в 1492 году он управлял Флоренцией в полном согласии со своими сторонниками, а это требовало единомыслия, основанного на точной оценке и гибком приспособлении к непредвиденно меняющимся обстоятельствам. Лоренцо внимательно следил за финансовыми делами. Совет семнадцати, в который он входил, имел вполне конкретную, ограниченную по времени задачу: финансовое оздоровление государства.

Властный и богатый, Лоренцо жил, словно простой гражданин. Он уступал дорогу любому, кто старше его. Зная, что в Милане и в Риме его сыну Пьеро непременно предложат почетное место, советовал ему скромно держаться во втором ряду. Никогда не отказывался посетить в гостинице послов других иностранных держав или проезжих кондотьеров. Всегда находился в курсе всех дел и умел выдержать паузу, чтобы вместе с советниками обдумать проблему и найти наилучшее решение. Каким бы напряженным ни был его распорядок дня, находил время для расслабления и созерцания. Дипломат, финансист, политик, коллекционер, знаток и любитель искусства, поэт… Официально Лоренцо был членом двух правительственных комиссий, отвечавших за культурную жизнь города. Он входил в правление Флорентийского университета, благодаря ему появился университет в Пизе. Лоренцо общался с величайшими художниками эпохи, и общение с ними, как и с представителями изящной словесности, доставляло ему одну из величайших радостей, доступных человеку.

Триумф флорентийских мастеров

В 1475 году папа Сикст IV начал перестраивать большую капеллу Ватикана, примыкавшую к папской резиденции со стороны базилики Святого Петра. Здесь собирались консистории и конклавы, проходили папские мессы и торжественно оглашались постановления. Сикстинская капелла замышлялась одновременно как тронный зал и как храм.

Аскетичная архитектура помещения призвана была прославлять величие хозяина дворца. Программа росписи капеллы предусматривала две серии фресок: жизнь Христа и параллельная ей жизнь Моисея.

Руководителем работ папа избрал тридцатидвухлетнего Пьетро Перуджино. Но масштаб предприятия требовал участия многих художников. Ни один город, кроме Флоренции, не мог дать столько живописцев, способных воплотить этот замысел. Лоренцо послал трех своих соотечественников в помощь Перуджино, знакомого с ними еще по мастерской Верроккьо. Так и случилось, что Козимо Росселли, Гирландайо и Сандро Боттичелли 27 октября 1481 года получили папский заказ. Вместе с Перуджино мастера подрядились написать десять фресок за полгода. Было создано двенадцать росписей в нефе и три над главным алтарем. Фрески «Рождество», «Вознесение», «Обретение Моисея в корзине» принадлежали Перуджино; позднее поверх них Микеланджело написал «Страшный суд».

Слух о дивных фресках Сикстинской капеллы распространился по Европе. Зрители не могли отвести глаз от изображений. В них узнавали реальных людей, состоявших при папском дворе, или приезжавших к понтифику в составе посольств, или служивших в банках, лавках и казармах, расположенных вокруг Ватикана.

5 октября 1482 года Перуджино, Гирландайо и Боттичелли вернулись во Флоренцию и вскоре получили заказ на роспись зала Лилий во Дворце синьории.

Церкви Флоренции производили огромное впечатление фресками и мозаиками, которые Лоренцо Медичи особенно любил. В 1490 году Вазари записал разговор Лоренцо с экстравагантным художником Граффьоне об украшении собора Санта-Мария дель Фьоре. «Хочу украсить его мозаиками и лепниной», — сказал Лоренцо. «Но у вас нет для этого мастеров», — ответил Граффьоне. Лоренцо возразил: «У нас столько денег, что и мастеров сделаем». Лоренцо желал, чтобы его город сохранил первенство в искусстве, которое Гирландайо считал «истинной живописью для вечности». Живописцы с удовольствием переквалифицировались в мозаичистов. Флоренция превзошла в мозаичной технике даже Венецию.

Символика Боттичелли

К 1482 году Боттичелли был уже маститым художником. Он получал заказы от богатых семей и монастырей. Дружба с Лоренцо принесла Сандро положение официального живописца.

В религиозном творчестве Боттичелли умел отвлекаться от излишней конкретики, чтобы привнести в картину чисто духовное содержание. Его Мадонны находятся вне пространства и времени — словно в самом раю. Подчеркивая вневременность, художник сознательно пренебрегал законами перспективы. Изящные фигуры персонажей, которых он выводил на сцену в «священных триумфах», лишены объема и массы.

Большие картины Боттичелли, принадлежащие к мифологическому циклу, обладают неким скрытым смыслом. От них веет тайной. Неслучайно они воспринимаются как эмблемы Ренессанса. Образность Античности, с восторгом принятая художником, слилась здесь с аллегорическим языком Средних веков. Четыре самые знаменитые языческие картины Боттичелли — «Марс и Венера», «Весна», «Паллада и Кентавр» и «Рождение Венеры» — написаны по случаю бракосочетаний в именитых семьях из окружения Лоренцо Медичи. Например, «Весна» и «Паллада» — в 1482 году, к свадьбе сына Лоренцо Медичи. На первой изображен сад Венеры. Три грации символизируют три супружеские добродетели: Невинность, Красоту, Любовь. Венера — знак доброжелательства и учтивости.

В «Рождении Венеры» выведены на сцену персонажи, уже знакомые по «Весне». Зефир с Хлоридой летят навстречу большой морской раковине, на которой, как на корабле, плывет обнаженная Венера. Справа на берегу, к которому причаливает богиня, нимфа, одетая подобно Флоре в «Весне», протягивает ей драгоценное покрывало.

Нравственное и политическое завещание Лоренцо

Лоренцо активно поддерживал книгопечатание. Новое искусство рождало удивительные шедевры. С помощью филиалов банка Медичи охота за античными рукописями продолжалась по всему миру. Если Лоренцо не мог достать какие-то манускрипты, он заказывал копии. Покровительствовал он и флорентийским резчикам по камню; высоко ценил нидерландское искусство; у него имелось около сотни больших шпалер. Словом, искусство было для него особым волшебным миром, в котором он черпал новые силы.

В то время как вокруг Флоренции бурлили страсти и царили раздоры, Тоскана наслаждалась миром. Даже папа Иннокентий VIII, казалось, полностью подчинился воле Медичи. Говорили, что он на все глядит глазами Лоренцо Великолепного.

Флорентийские магнаты поставили Лоренцо управляющим всеми внешними и внутренними делами. Его задачей стало оградить государство от внешних вторжений и установить во всей Италии мир, в котором так нуждались флорентийские купцы. Лоренцо надеялся дипломатическим путем создать новую итальянскую лигу, объединяющую государства Апеннинского полуострова.

Лоренцо решил показать флорентийцам, что на самом деле лежит на весах мировой политики, при помощи пьесы «Священное представление о мучениках Иоанне и Павле». Народ давно привык к подобным зрелищам. Все большие городские праздники сопровождались мистериями на темы из Священной истории или житий святых. Пьесу несколько раз представляли на площади Синьории при участии детей Медичи. Во время праздника на площадь выезжала колесница с семью планетами: Сатурном, Солнцем, Марсом, Юпитером, Меркурием, Луной и Венерой. Ряженые представляли судьбы тех, кто родился под каждым из этих знаков: меланхоликов, весельчаков, гневливых, ученых и властителей, лжецов, людей физического труда, наконец, тех, кто рожден для наслаждений и любви.

Покидая юдоль земную

В самом начале 1492 года Лоренцо свалила горячка. Пришлось отказаться от всякой деятельности. Если прежде он пунктуально принимал иностранных послов, то теперь болезнь принудила его отложить прием посольства из Милана. Лоренцо хотел видеть вокруг себя лишь тех, кого он любил.

Приезд сына Лоренцо Медичи кардинала Джованни во Флоренцию обставили как праздник в честь официального визита князя Церкви. В свите юного кардинала были епископы и прелаты, собранные со всей Тосканы. Несмотря на сильный дождь, множество флорентийцев выстроились вдоль дороги, чтобы приветствовать кортеж.

Вечером на площадях зажгли иллюминацию. Звон колоколов, песни и музыка звучали во всех кварталах города. Народное ликование тешило отцовскую гордость прикованного к постели Лоренцо.

Отец благословил сына и вверил его своему старому наставнику, епископу Аретинскому Джентиле Бекки. Отцовская любовь побудила Лоренцо написать сыну письмо, в котором он дает ему наставления, советы и предостерегает от капканов завистников: «Мессер Джованни... Призываю Вас всегда быть благодарным Господу нашему Богу, всякий час вспоминая, что кардиналом Вы стали не благодаря заслугам своим и усилиям, а единственно действием благодати Божьей. Во свидетельство своей благодарности Ему живите всегда свято, примерно и честно... В прошлом году я был очень рад, узнав, что Вы без чьего-либо напоминания исповедовались и несколько раз причащались... в Риме, вертепе всяческих пороков... Вам нелегко будет делать то, о чем я Вам сейчас говорил... Ваше производство в кардиналы вызвало много зависти, и те, кому не удалось помешать Вам получить этот сан, изобретут хитрые уловки, чтобы унизить его, станут клеветать на Ваш образ жизни, силясь и Вас низвергнуть в тот ров, куда сами упали, причем будут уверены в успехе, потому что Вы молоды. Чем меньше добродетелей ныне в Коллегии кардиналов, тем более Вы должны быть стойки».

Наконец, он дает ему советы по гигиене и распорядку дня: «Питайтесь только простой пищей и много упражняйтесь телесно, иначе Вас может сразить неизлечимый недуг... Вставать утром следует рано, потому что это не только для здоровья полезно, но и позволяет исполнить все дневные дела: молитвы, учение, прием просителей... Советую Вам непременно, особенно на первых порах, продумывать накануне все, что надлежит исполнить завтра, кроме непредвиденных дел... Будьте всегда в добром здравии».

21 марта 1492 года Лоренцо Великолепный велел отвезти себя на виллу в Кареджи и вызвал туда старого друга, Марсилио Фичино. Через две недели больной почувствовал, что силы совсем оставляют его. Близкая смерть того, кто без всяких титулов правил Флоренцией, тревожила не только его родных и друзей, но и простой народ. Все были предельно напряжены.

Лоренцо скончался не в смятенном страхе, а в мире и спокойствии духа. Его приближенные Паоло Черретани, Бартоломмео Деи и Полициано оставили об этом свидетельства.

Умирающий попросил почитать ему фрагмент из Евангелия о Страстях Господних. Когда началось чтение, он утратил дар речи, но шевелил губами, следя за чтецом. Потом не мог уже и этого, только, еле качнув головой и шевельнув пальцами, показал, что слушает Евангелие. По окончании чтения к его губам поднесли серебряное распятие, он поцеловал его и ушел в мир иной. Лоренцо прожил всего сорок два года и четыре месяца.

Все присутствовавшие погрузились в глубокую скорбь. Похороны состоялись наутро в базилике Сан-Лоренцо. Собралось множество скорбящих. Личный врач Лоренцо Пьеро Леони из Сполето, талантливый философ и математик, в отчаянии, что не смог предупредить роковой исход, на другой день после смерти больного покончил с собой, бросившись в колодец.

На третий день после смерти Лоренцо был издан декрет, изъявлявший общественную благодарность покойному. В нем говорилось, что Лоренцо подчинил свои интересы интересам Флоренции, делал все возможное для блага и независимости государства, обеспечил порядок хорошими законами, до победного конца довел войну, вернул утраченные крепости и завоевал города. Вообще он делал все, чтобы возвеличить свою родину и расширить ее территорию.

О смерти Лоренцо скорбели при всех дворах Италии, особенно в Риме и в Неаполе. Папа Иннокентий VIII был тяжело болен. Глубоко потрясенный смертью того, кто вместе с ним создал и упрочил союз Рима и Флоренции, он воскликнул: «Погиб мир в Италии!» Ту же мысль высказал и старый неаполитанский король Фердинанд: «Для себя самого он прожил достаточно, но для блага Италии слишком мало. Дай Бог, чтобы никто не воспользовался его смертью и не стал строить козни, на которые не дерзал при его жизни».

Лоренцо показал всем пример, как строить политику на основе равновесия и гармонии государств. Собственную жизнь ему удалось не подчинить политическому честолюбию, мелочной суете денежных дел, условиям светской жизни. Он шел по стопам великих флорентийцев — Данте, Петрарки, Боккаччо. Подобно своему деду Козимо, искал смысл «человеческой комедии» в платоновской философии. И поднялся на тот уровень, где разум открывает единство всех вер и религий в их общей цели — стяжании высшего блага, а благо это в том, чтобы душа в мире созерцала божественный первоисточник всех вещей.

Истина, добро, любовь к жизни могут, полагал Лоренцо, соединить всех людей помимо догм и слишком тесных рамок вероисповеданий. Христос и Платон, сивиллы и пророки, мифы и примеры святых, зрелище природы и красота юности — все это символы, вехи на пути к высшему знанию. Как истинный человек Возрождения, Лоренцо страстно и рьяно следовал этим путем.

Восстановление республики

Лоренцо Великолепный остался в памяти как счастливо правивший законный государь, благодетель Италии, идеальный мыслитель и идеальный деятель в одном лице. В 1513 году, через 21 год после смерти отца, Джованни Медичи был избран папой под именем Льва X. Новый понтифик оказался несравненным меценатом, покровителем искусства и литературы, уравновешенным политиком; он соединял в себе античную мудрость с христианской верой. Лев X желал воздать своему отцу, которого легенда день ото дня все больше превращала в героя, дань восторга. В 1520 году он поручил Микеланджело воздвигнуть мавзолей Медичи напротив ризницы Сан-Лоренцо.

Капелла и стала его последним пристанищем: прах Лоренцо перенесли туда из временного гроба и похоронили вместе с братом на почетном месте у ног Мадонны. Гений Лоренцо выражен статуями над боковыми гробницами. Статуя молодого воина — символ его деятельности: он спокойно и непринужденно, изящным жестом опирается на жезл командующего. Микеланджело воздал Лоренцо последнюю почесть, выразив в камне главное, к чему стремился великий Медичи — духовное успокоение.

* * *

Об авторе: Ольга Федоровна Потемкина — историк, искусствовед, культуролог.