Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2009

Борис Егоров

В краю царей, генеральных секретарей и президентов

Беседа с автором книги «Легендарная Барвиха» Адрианом Васильевичем РУДОМИНО

Через Барвиху проходил «государев тракт», по которому цари и великие князья держали путь на богомолье в Саввино-Сторожевский монастырь в Звенигороде. В окрестностях Барвихи было несколько царских резиденций, эти места связаны с именами Голицыных, Юсуповых, Боткиных, Гучковых…. Да мало ли кто из известных россиян жил в этом некогда удивительном по красоте природы и чистоте воздуха уголке Верхнего Москворечья! Об истории и природе этих мест А.В. Рудомино пишет лирично, с искренней любовью к своей малой родине и знанием, обретенным в письменных опубликованных источниках и в архивных разысканиях. Перед нами не только высококомпетентная историко-краеведческая работа, но записки интеллигентного человека, прожившего в Барвихе восемь десятилетий и переживающего ее историю и современное состояние, как собственную судьбу.

Мемуарные страницы книги Рудомино не только интересны и увлекательны, но и необычайно познавательны. Целая плеяда замечательных людей, окружавших автора на протяжении его жизни, проходит перед взором удивленного читателя. Действительно, удивленного — мало кому судьба подарила тесное общение, например, с С.П. Королевым, двоюродным братом автора, М.И. Рудомино — его матушкой, легендарным библиотекарем, чье имя носит основанная и взлелеянная ею ВГБИЛ, или В.И. Похлебкиным, эрудитом-историком, знатоком Скандинавских стран и русской кухни... Они и многие другие более или менее известные люди предстают перед нами с мемуарных страниц книги Рудомино, поскольку все они жили или отдыхали в Барвихе, любили эти места, вспоминали и писали о них.

Книга представляет собой очень интересный и талантливый синтез тем, идей, мыслей, рассуждений о природе, лежащих в русле пришвинских традиций, о политике и о быте окружающих деревень и дачных поселков, царских дворцов и правительственных заведений и, конечно, очень интересные портреты современников, встречавшихся на протяжении долгой жизни автора в Барвихе.

И под современными пошло-гламурными покровами открывается перед внимательным читателем история удивительного места, претерпевшего так много изменений, вынесшего вместе со страной все, что было предназначено судьбой, но сохранившего свою неповторимую и, увы, не всеми нашими современниками видимую и ощущаемую ауру, постичь которую помогает внимательному читателю автор.

Текст дополняется совершенно уникальными фотографиями из семейного и других архивов. Визуальный ряд этой книги адекватен тексту и в сочетании с ним составляет произведение незаурядное. Огромную роль играет в этом личность автора, человека образованного, прекрасно владеющего пером, настоящего русского интеллигента, умеющего видеть, анализировать, обостренно чувствующего боль и нужды своей земли, которую он любит и о которой так интересно, оригинально, по-настоящему талантливо написал.

Даже краткий перечень сюжетов, которые сохранила память Адриана Васильевича, и о которых он написал в своих мемуарах, не может не привлечь внимание читателя. Это и рассказ о том, как общались с помощью посредника А.Д. Сахаров и В.М. Молотов; эпизод, связанный с судьбой романа А.А. Бека «Особое назначение»; воспоминание о том, как из Германии в Москву была доставлена уникальная Библия Гутенберга; почти детективный сюжет о гибели и возрождении барвихинской церкви Покрова…

Книга «Легендарная Барвиха», вышедшая в московском издательстве «Тончу» в 2009 году, пробуждая внимание к родной земле, фокусирует внимание читателей на сравнительно небольшом, но необычайно интересном исторически, экологически и даже политически ее уголке, который для многих является поистине «малой Родиной».

Замок баронов Мейендорф в Барвихе. Сегодня —официальная загородная резиденция Президента РФ. 2008 год. Вид со стороны санатория «Барвиха»

— «Барвихинский край», «Большая Барвиха» — так вы определяете географический ареал вашей книги. Это те же места, которые в раскованном XXI веке прозвали говорящим определением «Рублевка»?

— Звенигородский тракт — современное Рублево-Успенское шоссе — хорошо прослеживается на изданной в 1856 году географической карте. Минуя деревню Барвиха, он вел к царским дворцам и княжеским имениям, храмам и монастырям, которыми была так богата эта часть Подмосковья. Наслаждаясь чистым здоровым воздухом и красотой природы, в окрестностях Барвихи издавна обитала российская аристократия, а на рубеже XIX-XX веков сюда потянулось и богатое купечество. После революции Барвихинский край облюбовали коммунистические вожди, заняв экспроприированные усадьбы и специально построенные резиденции. Здесь же поселились и выдающиеся ученые, герои труда и нобелевские лауреаты, большезвездные генералы и маршалы, знаменитые писатели, художники, музыканты… Это был поистине уникальный номенклатурный заповедник советской эпохи.

В начале XXI века Барвихинский край изменился, и не в лучшую сторону, хотя на современной карте Москвы Рублево-Успенское шоссе — пресловутая Рублевка, как и встарь, идет мимо Барвихи, параллельно спрямленному руслу перегороженной Рублевской плотиной Москвы-реки, устремляясь к пришвинской деревне Дунино, где теряется среди небольших дорог и тропинок правобережья.

Вокруг Барвихи восстановлены все церкви, среди которых есть истинные шедевры древнерусской архитектуры. В отличие от них, светские достопамятные места Барвихинского края практически недоступны. Сейчас здесь, среди чудной природы, сокрытая за непроницаемыми заборами обитает новая «российская элита». Она не склонна допускать простых смертных в свои приватизированные владения. Представьте — Букингемский дворец королева Великобритании открыла для туристов, Белый дом могут посетить гости Вашингтона, а с дома в Горках-10, где умер Горький, банкир-сенатор Пугачев умудрился сорвать мемориальную доску, а к дому даже выросших здесь внучек писателя в его юбилей и близко не подпустил. Что же говорить о рядовых любителях истории? Так же недоступны царские имения Ильинское и Усово, дача Сталина в Калчуге…

— Все ли благостно в «барвихинском королевстве»?

— Пейзаж современного Рублево-Успенского шоссе и округи портят громадные, уродливые заборы фантастической высоты, за которыми скрываются таинственные коттеджные поселки и правительственные резиденции. Начиная от Горок-9 до Бузаево по обе стороны шоссе стоят зеленые стальные монстры в шесть-семь метров высотой, примыкающие почти вплотную к дороге. Я как-то проезжал здесь со своими французскими знакомыми. Когда они увидели этот своеобразный тоннель, то в один голос воскликнули: «Фантастика!», схватились за фотоаппараты и долго нервно хохотали, а потом всерьез расстроились, так как любят Россию. Никаких доводов в защиту заборов я привести им не мог. Надо совершенно не уважать людей, быть врагом природы, не иметь элементарного вкуса, чтобы обносить свои усадьбы подобными сооружениями. Создается впечатление, что иногда едешь здесь по тюремной территории: по обе стороны высоченные бетонные или металлические заборы. Ощущение — будто находишься в «зоне». Только в «зоне» содержатся преступники, а здесь живут «великие мира сего», так называемая элита: «сливки общества», слетевшиеся в Барвиху и ее окрестности, как мухи на мед.

— А какой из древнерусских памятников в ваших краях вам наиболее запомнился?

— Голубая церковь XVIII века в деревне Лайково. Мы ехали в Лайково в пасмурный августовский день. Подмосковная осень уже чувствовалась и в пожухлых травах на обочинах шоссе, и в пламенеющих ягодах рябины, и в тяжелых гроздьях темно-красной калины. Накрапывал мелкий дождь, и деревня Лайково, к которой мы свернули с Красногорского шоссе, показалась нам такой, какой, видимо, она и была сто и больше лет тому назад. Вскоре перед нами открылось это синее чудо — маленькая лайковская церковь Казанской Божьей Матери. Даже немного провинциальная реставрация, резкая синева внешней покраски, неопрятный задний двор, неухоженность церковной территории не могут испортить впечатление от этого памятника.

Кому-то взбрело в голову построить буквально вплотную к церковной ограде лишенное всякой архитектурной мысли убогое кирпичное здание магазина, наплевав на то, что в охранной зоне памятника возводить что бы то ни было незаконно. И здесь, видимо, деньги взяли верх над здравым смыслом. Перефразируя Сент-Экзюпери, можно сказать: «Достаточно увидеть одну церковь XVIII века, чтобы понять, как низко мы пали».

Романтичное ощущение далекой, заброшенной провинции чувствовалось в этой деревне, в трех километрах от которой шумела мерседесами, бентли, майбахами и лексусами Рублевка. И в этом была истинная современная Россия с ее причудливым переплетением нищеты и блеска, особенно явственным в наших краях.

За этими воротами жил в усадьбе Зубалово в 1920-х — начале 1930-х годов И. В. Сталин с семьей. 2008 год

— В Барвихе жили и работали многие знаменитые писатели, музыканты, художники. Расскажите о каком-либо эпизоде, с кем-то из них связанным.

— В деревне Барвиха у моих знакомых Усачевых в середине 1960-х годов снимал дачу писатель Александр Бек, написавший в начале войны известную повесть «Волоколамское шоссе». Хозяин дома рассказывал мне, что именно здесь в 1964 году Бек закончил свой роман «Ошибка», принесший ему при жизни столько неприятностей. К сожалению, я, сам того не ведая и, конечно, не желая, невольно оказался причастен к трудной судьбе романа. Дело было так. Моя сестра Марианна, бывшая замужем за родственником Бека, принесла на дачу рукопись «Ошибки», не предупредив, что из дома ее выносить нельзя. Признаюсь, творчеством Бека я тогда совершенно не интересовался и многостраничную рукопись читать, конечно, не стал. Но когда от близких услышал, что в образе главного героя романа Онисимова, крупного руководителя металлургической промышленности, явственны черты реального прототипа — наркома, затем министра черной металлургии, заместителя председателя Совета Министров СССР И.Ф. Тевосяна, подумал, что познакомиться с романом будет интересно моему приятелю, сыну наркома Володе Тевосяну, и передал ему рукопись. Володя не преминул показать роман матери, вдове И.Ф. Тевосяна О.А. Хвалебновой. Я уже позже узнал, что Бек поставил точку в своем романе в октябре 1964 года буквально накануне смещения Хрущева. В «Новом мире», куда Бек передал роман, к нему отнеслись прекрасно и предполагали открыть им первый номер следующего года. Но вмешалась О.А. Хвалебнова. Прочитав роман, она пришла в ярость, посчитав, что в нем слишком много подробностей частной жизни ее покойного супруга. Сейчас вдова Тевосяна могла бы подать в суд и, наверное, выиграла бы процесс, так как Бек, как говорят, обладал несомненным даром передать характер прототипа так, что он легко угадывался в образе героя.

Но старая партийка О.А. Хвалебнова в суд не пошла, а написала гневные письма в «Новый мир», ЦК КПСС, министру черной металлургии, Косыгину, Брежневу, умело подключила к делу ведущих металлургов, и роман, конечно, при жизни Бека напечатан не был, хотя писатель переработал его и «для дураков» ввел в текст под его подлинной фамилией образ самого И.Ф. Тевосяна, перед которым отчитывается выдуманный герой Онисимов. Но и это не помогло. В СССР роман «Ошибка» под измененным названием «Новое назначение» был напечатан уже после смерти автора, в 1986 году в журнале «Знамя». И подумать только, всему этому случайной причиной стал я, всего лишь легкомысленно дав почитать рукопись приятелю.

— В книге вы пишете, что в конце 1920-х — начале 1930-х годов неоднократно видели, как Сталин сам за рулем открытой машины ехал со своей дачи близ деревни Калчуга в Москву. А сейчас вы не пытались попасть на бывшую сталинскую дачу?

— В когда-то принадлежавшей нефтепромышленнику Л.К. Зубалову усадьбе на левобережье речки Медвенки с 1919 по 1932 год — до самоубийства жены — жил И.В. Сталин с семьей. Главный въезд в усадьбу был со стороны Знаменской дороги (современного Красногорского шоссе), которая соединяла город Одинцово с селом Знаменским. Дорога шла через глухой девственный лес, тот, что остался и сейчас. На пути встречалась только одна деревня — Лайково, она была в полутора километрах от усадьбы. Дорога и местность вокруг очень живописны.

Недавно мы решили посмотреть, что же осталось от усадьбы Зубалово, где жил Сталин. От Красногорского шоссе прошли под привычный в этих местах «кирпич», запрещающий проезд простым смертным, и через сотню метров уперлись в наглухо закрытые, напоминающие тюремные, пугающие пожухлой зеленой краской стальные ворота со смотровым «глазком». Влево и вправо от них терялась в лесу замшелая, выложенная из крупномерного старинного кирпича угрюмая трехметровая зубаловская стена. За ней и была усадьба Зубалова, а затем дача Сталина.

Мы пошли вдоль стены по тянущейся в пяти-десяти метрах от нее узкой асфальтированной дороге, окруженной глухим лесом. Казалось, время остановилось с тех далеких времен, когда тиран обустраивал здесь свое загородное житье. Неожиданно стена прервалась еще одними стальными грязно-зелеными воротами, также с «глазком». Их, кажется, не открывали уже лет сто. Невозможно понять, что за таинственная жизнь идет сейчас за зловещей, поросшей седым мхом стеной. За ней видны только вековые ели. Даже птиц не слышно в этом малопривлекательном месте, где таились от глаз людских победившие вожди революции. Помещики Зубаловы когда-то укрывались в этой усадьбе от экспроприаторов, а сами экспроприаторы по достоинству оценили крепость, возведенную под Москвой их классовым врагом, и ничтоже сумняшеся, поселились в ней.

— Судя по вашей книге, в Барвихе, Жуковке, Ильинском жили и палачи, и жертвы, все смешивалось в этом причудливом «заповеднике» для элиты.

— Это действительно так. Например, чтобы попасть в поселок Энергетик от железнодорожной станции Ильинское и Москвы-реки, надо было обойти всю совминовскую Жуковку-2, обнесенную забором. Прямая же, кратчайшая, дорога шла через центр поселка. И если удавалось проскочить сквозь совминовскую проходную у железнодорожной станции, то к академическим дачам можно было попасть через дыру в заборе, которую периодически заколачивали, но она мистически появлялась вновь. Охрана отлавливала нарушителей. Особенно доставалось дочери и зятю Д.Д. Шостаковича, которые постоянно спешили на поезд или бежали купаться на реку. Даже А.Д. Сахаров как-то был задержан охранниками поселка и покорно выслушал выговор. Через эту дырку лазил и мой приятель Володя Тевосян, которому иногда выпадала здесь интересная роль.

Представим, по Жуковке гуляет академик А.Д. Сахаров, а в двадцати метрах, по параллельной дороге, уже в совминовском поселке за забором — пенсионер В.М. Молотов. Им явно хотелось общаться, но не позволяли всем понятные причины. Но общение все-таки было, через посредника — Владимира Тевосяна, который был в хороших отношениях и с тем, и с другим. Он рассказывал мне, что, например, Молотов просил его: «Володя, спроси у Сахарова, что он думает по такому-то вопросу». И Тевосян, выслушав ответ ученого, передавал его Молотову. Сахаров, в свою очередь интересовался: «Володя, спросите, пожалуйста, у Молотова, а как бы он решил этот вопрос?» — и Володя, получив ответ, спешил к Сахарову. Так общались демократ Сахаров с одним из самых жестоких представителей сталинского тоталитарного режима…

Фото из книги
«Легендарная Барвиха»