Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2011

Алекс Векслер

Другого у нас не будет

12 мая 1948 года в послеобеденные часы в Тель-Авиве на экстренное заседание собрались представители еврейского ишува (Минхелет хаам – представители народа), той самой политической структуры, которой предстояло через 48 часов – 14 мая 1948 года – превратиться во временное правительство Страны и в здании тель-авивского музея провозгласить об образовании Государства Израиль. Перед собранием представителей народа на столе лежало предложение или даже требование американского правительства: отложить провозглашение еврейского государства, планируемое на день окончания английского мандата, на неопределенный срок, согласиться на прекращение огня с арабами на 3 месяца, полностью прекратить на это период нелегальный привоз оружия и иммигрантов и передать все полномочия власти, включая право на свободную репатриацию в страну, в руки специальной комиссии Совета Безопасности ООН. Ультиматум принадлежал Государственному секретарю Джорджу Маршаллу, бывшему в годы Второй мировой войны начальником Генштаба американской армии. Ультиматум, строго предупреждающий руководство ишува, гласил следующее: «Если евреи отклонят наше предложение и будут настаивать на провозглашении Государства, в результате чего вспыхнет кровавая война, евреи не должны ждать, что США придут к ним на помощь и спасут их от новой катастрофы».

Первый глава МИД Израиля Моше Шарет

За четыре дня до 14 мая Джордж Маршалл заявил будущему министру иностранных дел Моше Шарету: «Не надейтесь на своих военных советников и свою необученную армию. Если арабские армии совершат нападение на вас, вы вряд ли сможете выжить». Военные советники Собрания представителей народа, глава Хаганы Исраэль Галили и начальник оперативного отдела Хаганы Игаль Ядин представили свои соображения и предложения, основанные на информации и разведданных, имевшихся у них. Они сообщили, что им известно, что армии нескольких арабских стран готовы к вторжению в Палестину в момент провозглашения Государства. «Но шансы на победу у нас и у них приблизительно одинаковые», – заявил Игаль Ядин. Голда Меир на этом же заседании сообщила о своей секретной встрече днем раньше с иорданским королем Абдаллой, который считался относительно дружественным евреям монархом. Абдалла предупредил Голду, что Иорданский легион, обученный и руководимый английскими офицерами, примет участи во вторжении, если евреи провозгласят независимость. Среди руководства ишува и Всемирной сионистской организации было несколько видных представителей, которые категорически возражали действовать вразрез с рекомендациями Америки и называли это очень рискованным и неоправданным шагом.

Несмотря на все это, Бен-Гурион записал в своем дневнике: «Решено провозгласить об образовании Государства и временного правительства в пятницу 14 мая в 4 часа дня». Как видно, Бен-Гурион не выносил этот вопрос на голосование. Его решение было односторонним, драматичным и однозначным, тем самым Бен-Гурион выполнил свою историческую миссию – еврейское Государство было создано.

Моше Шарет в двух коротких, но таких емких фразах дал объяснение решениям Бен-Гуриона: «Опасность отложить провозглашение Государства была куда более серьезной, чем опасность провозгласить его создание».

А то, что касается американского ультиматума, он тут же добавил: «Мы не покупаем дружбу ценой своего (собственного) самоубийства».

Ровно через месяц после описываемых событий, в июне 1948 года, в период первого прекращения огня в войне за независимость временное правительство Израиля обратилось к Импортно-экспортному банку правительства США с просьбой о предоставлении займа в размере 100 миллионов долларов. Нельзя забывать, что это были критические судьбоносные дни в истории еврейского Государства. Тысячи израильтян уже погибли в этой войне, сотни тысяч евреев, чудом уцелевшие в Катастрофе, стучались в ворота молодого Государства, склады с продовольствием которого были совершенно пусты. Американский госдепартамент категорически возражал против предоставления займа. Это возражение можно было объяснить сильным давлением, которое оказывала Великобритания на США из страха потерять поддержку арабских стран. Возражение Совета директоров самого банка было вызвано, по крайней мере, более прозаической причиной. Совет директоров не верил, что Израиль когда-либо сможет вернуть этот долг. Два месяца израильтяне почти униженно просили американцев, но все было напрасно. Тогда от причин и доводов гуманитарных и государственных израильтяне перешли к доводам политическим. Элиягу Эпштейн, глава израильской дипломатической миссии в Вашингтоне, напомнил влиятельному чиновнику Госдепартамента, что в январе 1949 года должны состояться первые выборы в Кнессет страны. На основании документов, имевшихся в то время в Госдепе, можно было заключить следующее: коммунистическая идеология в Израиле все еще имеют реальную силу и представляет собой важный и опасный фактор, который следует держать под контролем. Джеймс Макдональд, глава американского представительства в Израиле, пришел к выводу, что заем должен быть предоставлен, чтобы усилить партию Бен-Гуриона МАПАЙ на выборах в Кнессет. Американцы начали опасаться, что главная соперница МАПАЙ – партия МАПАМ проявляет слишком большую любовь и привязанность к Советскому Союзу. Да и не только МАПАМ. По американским источникам, выходцы из подпольных организаций ЭЦЕЛ и ЛЕХИ также осуществляли определенные контакты с СССР и Советским блоком. Только сильная власть Давида Бен-Гуриона может гарантировать присутствие Израиля в сфере западных интересов. Совет директоров Банка Импорт-Экспорт принял решение о предоставлении займа, как это символично, за 6 дней до выборов в стране в январе 1949 года. Надо сказать, что этот первый заем тогда спас экономику страны от банкротства.

Особенно важно напомнить нам всем, что независимость – понятие очень относительное и непостоянное. Нет в мире страны, полностью независимой с экономической или политической точек зрения. Что касается нашей уникальной страны, то израильская модель еще более сложна и запутана, чем другие.

Значительной долей своей независимости мы обязаны тем особым связям, которые сложились когда-то и существуют до сегодняшнего дня между нами и США. Наша независимость неразрывно связана с зависимостью от Америки. А зависимость всегда обязывает. Это, конечно не означает, что Израиль должен вытягиваться по стойке «смирно!» по каждому американскому писку. За 63 года нашей нзависимости у нас были периоды споров и противостояния и сотни примеров, когда Израиль решал не соглашаться. Вероятно, что и сейчас мы пребываем в одном из таких периодов. Не могу с уверенностью сказать – длительном или не совсем. Нам просто необходимо немного скромности – она нам не помешает, ведь мы – не самая великая держава в мире, а потому способность иногда выслушать до конца друга вовсе не означает потерять независимость.

Когда я пропускаю через душу всю сложность сегодняшнего еврейско-израильского бытия, когда довольно часто встречаю тех, кто разочаровался и от идеализации перешел к критике, я должен прямо и откровенно сказать этим людям, что любая страна, а особенно еврейская, смешавшая традиции и амбиции, прошлое и настоящее, высокую еврейскую и мировую культуру с дешевым восточным левантизмом, великих лидеров еще знакомого мне недавнего прошлого с нынешними комбинаторами, эта страна должна восприниматься такой, какая она есть.

Это наш Израиль, и другого у нас не будет. А потому я горжусь своей страной, маленькой и великой, которая принимала больных и калек, скептиков и отрицателей всего еврейского, псевдопатриотов и озаренных счастьем людей, осуществивших свою генетическую мечту оказаться на Земле Обетованной, узников Сиона и их следователей из НКВД, МГБ и КГБ, как семитов, так и антисемитов. Все они реализовали свое право на возвращение, будучи евреями, полуевреями, мужьями и женами евреев, внуками евреев. Они приехали в страну, обретя долгожданный и в то же время мнимый покой и навсегда забыв о вечной тамошней проблеме победившего социализма – поиска хлеба насущного. Эти люди начали заново жить на этом клочке отвоеванной у пустыни земли, среди ненависти и террора, в буре политических, военных, национальных экономических и прочих страстей как непосредственные участники всего происходящего.