Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2012

Яков Басин

Этот Бенджамин Дизраэли

Шесть лет этот человек возглавлял правительство Англии, одной из великих держав второй половины ХIХ века, заняв этот пост в качестве лидера консервативной партии. Всю жизнь он шел к вершине своей политической карьеры, но достиг ее тогда, когда ему было 70 лет и жить оставалось не так-то уж много. Крещенный по воле отца еще в 13-летнем возрасте, оставаясь достаточно равнодушным к вере предков, он, тем не менее, всю жизнь в своей деятельности думал о предоставлении гражданских прав евреям не только в Англии, но и в тех странах, с которыми Англии пришлось дружить или воевать. Он не был первым и единственным евреем в английском правительстве, но само избрание в ХIХ веке еврея премьер-министром консервативной и достаточно юдофобской Англии – факт невероятный. Имя этого человека – Бенджамин Дизраэли. Прозвище – Диззи.

Когда в середине ХVIII в. в Лондоне поселился первый из рода Дизраэли – Вениамин, эта фамилия была в Европе уже достаточно известной. И хотя история семьи Дизраэли уходит в глубину веков, имена ее основателей появились на свет лишь в конце ХV века, когда вместе со всеми изгнанными в 1492 г. с Пиренейского полуострова евреями эта семья покинула Испанию. Родовая фамилия была отброшена и заменена новой – «в знак признательности Б-гу Израиля, спасшему их от беспримерных испытаний и от неслыханных опасностей». В течение двух веков Дизраэли жили в Венеции и лишь потом оказались в Англии. Случилось это в 1748 г., в эпоху благоволившего к евреям короля Георга II.

Вениамин Дизраэли был удачливым купцом и промышленником. Он быстро достиг серьзных успехов в своем бизнесе и стал одним из самых богатых британцев своего времени. В соответствии с традициями семьи Вениамин был глубоко религиозным евреем, жертвовавшим значительные суммы на содержание синагоги, но жизнь общины не занимала его, и он старался держаться подальше от общественной жизни. Такое отношение к религии он привил и своим детям, которые, как позднее выяснилось, пошли в этом вопросе дальше него. В частности, сын Исаак стал первым в Англии евреем, который, формально оставаясь человеком религиозным, вообще не соблюдал никаких традиций. Более того, получив известность как литератор, он в возрасте 67-и лет издал книгу «Дух иудаизма», в которой, воздав в самых восторженных тонах должное славному прошлому своего народа, утверждал, тем не менее, что это прошлое никак не будет омрачено, если «над ним поставить точку». Евреи, писал Исаак, должны модернизироваться, впитать в себя европейскую культуру и ничем не отличаться от тех народов, среди которых они живут. Фактически книга «Дух иудаизма» была первым в Англии серьезным манифестом еврейской ассимиляции. Закономерным итогом такого мировоззрения стало крещение Исааком Дизраэли всех своих детей – четырех сыновей и дочери.

Основным трудом Исаака Дизраэли, благодаря которому его имя сохранилось в истории литературы, было фундаментальное исследование «Достопримечательности литературы», которое он издал в 1791 г., когда ему было всего 25 лет. Благодаря этой книге, переведенной на многие языки, он получил известность как «отец литературной критики». А свою последнюю книгу Исаак обработал и опубликовал в возрасте 73-х лет, уже будучи совершенно слепым. Помогала ему в этой работе дочь Сара.

Бенджамин (английский вариант имени Вениамин, полученного при рождении в честь деда) был вторым ребенком в семье Исаака: он был на два года моложе Сарры и родился, когда отцу было уже 38 лет. Свое крещение он в течение жизни воспринимал как дар судьбы. Отец объяснил ему, что сделал это для того, чтобы «избавить красивого и способного ребенка от необходимости отказаться от наиважнейших гражданских прав и высших социальных благ вследствие его вероисповедания».

Это была эпоха бурной эмансипации евреев Европы, их выхода из гетто и интеграции в окружающую общественную среду. Путь к свободе нередко действительно пролегал через уход от религии отцов, но, как мы убедимся, далеко не всегда это означало утрату национального самосознания и отстранение от проблем своего народа. Именно такая судьба была характерна для Бенджамина Дизраэли, хотя сам он всю жизнь оставался убежденным в том, что еврейская религия с ее застывшими догматами «отрывает евреев от великой общечеловеческой семьи».

Будущий премьер-министр Англии родился в одном из предместий Лондона 21 декабря 1804 г. В 17-летнем возрасте он уже начал работать у адвоката, проявив большие способности и деловитость. Но однажды, написав по заказу крупной промышленной фирмы несколько анонимных брошюр о ситуации в южноамериканских регионах, получивших незадолго до этого независимость от Испании, увлекся литературным творчеством и решил пойти по стопам отца. Первый из одиннадцати романов Дизраэли «Вивиан Грей» вышел, когда его автору было всего 22 года.

С особым интересом Дизраэли наблюдал за политическими нравами Англии, и эти наблюдения привели его к решению самому попробовать свои силы на политической арене. Он примкнул к «вигам» – партии торговой и финансовой буржуазии, прообразу будущей Либеральной партии. Однако, потерпев дважды поражение на выборах в парламент, перешел к «тори» – партии земельной аристократии и англиканского духовенства, прообразу будущей Консервативной партии. В 33 года он стал членом палаты общин, однако первая же парламентская речь закончилась полным провалом. Экстравагантная внешность, противоречащая всем нормам чопорной Англии, исходящие от всего его облика самоуверенность и апломб вызвали хохот всех присутствующих. Сев на свое место, Дизраэли бросил тогда в зал раздраженно: «Ничего. Недалек тот день, когда все вы будете меня слушать и слушать очень внимательно!». Думал ли он в тот момент, что его слова когда-нибудь сбудутся?

За два года до этого Дизраэли написал памфлет «Защита английской конституции», где он говорил о необходимости внедрения принципов демократии в политическую жизнь английского общества и превращения тори из партии «аристократической» в «народную». Среди соратников по партии у него нашлись единомышленники, и возникла некая фракция под названием «Молодая Англия», которую Дизраэли и возглавил, а когда спустя 4 года, в 1846 г., к власти пришли либералы, он оказался лидером парламентской оппозиции. Так главой английских консерваторов он и оставался все последующие 35 лет, фактически до самой смерти.

Все эти годы были отмечены борьбой за власть, но понадобилось едва ли не три десятиления, пока к тори не пришла окончательная победа, а их лидер – Бенджамин Дизраэли по прозвищу «Диззи» не стал премьер-министром. Случилось это в 1874 г.

В истории Англии Дизраэли остался как человек, укрепивший мощь Британской империи. Но его путь в политику был крайне сложным, хотя бы потому, что в партии аристократов он аристократом отнюдь не был и вообще шокировал многих тем, что был инородцем – крещеным евреем с характерным обликом и манерой говорить, что уже само по себе было чуждым публике, отличавшейся известным британским снобизмом.

Едва ли не основным достижением Дизраэли, стоявшего во главе этой империи и считавшего, что ее благополучие лежит в эксплуатации колоний, было укрепление позиций Англии в Индии.

Стареющий политик был возведен в звание лорда Биконсфильда – по названию его родового имения в графстве Бёкингем, недалеко от Лондона. (Титул этот остался после смерти Дизраэли невостребованным, так как наследников после него не осталось).

Еврейское происхождение Дизраэли наложило серьезный отпечаток на всем, чем он только занимался. Историческая память об унижении изгнания предков с испанской родины; оскорбления, которым он подвергался со стороны школьных товарищей за еврейское происхождение; наблюдаемая ежедневно социальная дискриминация евреев в современной ему Англии; непрекращающееся (несмотря на все успехи эмансипации) преследование евреев в Европе и, в первую очередь, в царской России – все делало для Дизраэли «еврейский вопрос» конкретным и вполне осязаемым на протяжении всей его долгой жизни. К этому примешивалась трепетное отношение к великому прошлому своего народа. Но вдруг оказалось, что и его собственная принадлежность к христианству имеет и свои преимущества.

В молодые годы, отмеченные неудачным сотрудничеством с вигами, Дизраэли совершил поездку в Палестину. Прикосновение к святым местам оставило в его душе неизгладимый след. Вернувшись в Европу, он посвятил еврейской истории два своих романа: «Контарини Флеминг» (в 4-х томах, 1832) и «Давид Алрои» (1833). Второй из них приобрел особую популярность. Его героем был вождь мессианского движения евреев в Курдистане в ХII в. В еврейском переводе этот роман выдержал несколько изданий.

Ряд произведений Диззи были посвящены современным евреям. Героем одной из его книг стал преуспевающий банкир еврейского происхождения, прообраз барона Ротшильда. Герой другой («Танкред, или Новый крестовый поход») – молодой аристократ, который совершил эмиграцию в Палестину с целью вернуть христианской церкви ее иудейские первоосновы: Дизраэли был убежден, что именно они явились подлинным источником европейской цивилизации. Этот роман был переведен на еврейский язык специально, с агитационной целью. Деньги на издание предоставил один видный деятель палестинофильского движения, которого восхитили проводимые в романе взгляды автора на исключительные заслуги еврейского народа перед человечеством и его горячая любовь к Палестине.

Мысль о том, что христианство не самостоятельная религия, а высшая стадия развития иудаизма, и что в силу этого рано или поздно все евреи примут христианство, вообще владела Дизраэли на протяжении всей его жизни. Но убеждения его не были последовательны, потому что он одновременно утверждал, что евреи были и остаются духовной элитой человечества, а христиане фактически исповедуют ту же религию, но лишь «неполную ее часть». Об этом же, по мнению Дизраэли, говорит тот факт, что, несмотря на все преследования, еврейский народ продолжает существовать, что еврейская убежденность в своей исторической исключительности – результат многовековых гонений. И, тем не менее, он был искренне убежден, что по мере развития человечества иудаизм уйдет в прошлое и останется лишь как некая форма анахронизма. Вслед за апологетами популярной тогда расовой теории он писал о том, что евреи составляют самостоятельную расу, но «наиболее чистую и древнюю», а неумолимые законы природы убедительно доказывают, что «высшая раса никогда не может быть истреблена более низкими расами». Носителем еврейского мировоззрения был и герой его романа «Конингсби, или Молодое поколение» – богатый банкир Сидония.

Подход Дизраэли к вопросу о равноправии евреев был чисто христианский: евреи должны быть избранным народом хотя бы на том основании, что дали миру и Моисея, и Христа. Эту мысль он не раз проводил и в своих парламентских выступлениях. Следует отметить, что проекты законодательства, смягчающие дискриминационную политику государства против евреев, выносились практически на каждую сессию английского парламента на протяжении полувека и до прихода Дизраэли в большую политику.

Еще в 1831 г. один из английских парламентариев лорд Маколей так изложил суть позиции этих людей: «Нам говорят, что раз в Святом Писании сказано, что евреям предназначено восстановить свое государство и вся нация стремится к этому, они не могут быть так глубоко заинтересованы в благосостоянии Англии, как другие, ибо это не их родина, а просто место их временного пребывания, место их изгнания». Борьба с этой откровенно антиеврейской концепцией продолжалась десятилетия. Что касается Дизраэли, то он на протяжении всей жизни и политической деятельности был среди тех, кто всеми силами пытался доказать, что в национальном характере евреев и их традициях нет ничего, что делало бы их неспособными к выполнению самых высоких гражданских обязанностей. И когда барону Ротшильду, избранному в парламент, не позволили из-за его еврейского происхождения занять место в палате общин, Дизраэли призвал парламентариев изменить это решение и напомнил о долге европейского общества перед еврейством, из среды которого тот вышел. (Справедливости ради, следует отметить, что палата лордов позднее приняла решение, что депутаты-евреи, принимая присягу, вместо слов «по истинной вере христианина» могут говорить: «Да поможет мне В-вышний!». Кроме того, саму присягу они могли принимать, не снимая головного убора).

Упрекая парламентариев в откровенном лицемерии и нарушении ими христианских заповедей, касающихся религиозной терпимости, он сказал: «Каждый Б-жий день вы публично прославляете подвиги еврейских героев, приводите многочисленные доказательства еврейского усердия и вспоминаете свидетельства былого еврейского величия. На каждом здании, построенном церковью и посвященном культу, на каждом алтаре вы находите тексты еврейского закона. По воскресеньям, прославляя Г-да, или в поисках утешения в горе вы обращаетесь к стихам еврейских поэтов…».

Своими высказываниями в защиту национального достоинства евреев Дизраэли, естественно, возбуждал юдофобские струны в душах соотечественников и нажил себе множество врагов. Его имя и сегодня используется в антисемитской литературе как одно из доказательств подрывной деятельности евреев, допущенных к высотам государственной власти. В числе доказательств этого тезиса самое важное место почти всегда занимает его позиция во время Русско-Турецкой войны 1877–1878 гг.

18 апреля 1876 г. во входившей тогда в состав Османской империи Болгарии началось восстание христианского населения против турецкого ига. Спустя месяц, 23 апреля, оно завершилось поражением повстанцев. При этом жестокость, с которой восстание было подавлено, вызвало сочувствие в Европе и особенно в России. Попытки мирными средствами добиться от турецких властей снисхождения и улучшить положение христианского населения были сорваны их упорным нежеланием идти на уступки, а в результате в апреле 1877 года Россия объявила Турции войну. В ходе войны Османская империя потерпела сокрушительное поражение и объявила о выходе из войны. Предварительный мирный договор, подписанный в феврале 1878 г. в местечке Сан-Стефано близ Константинополя, зафиксировал феноменальный успех России, завоевавшей практически всю европейскую часть этой едва ли не рухнувшей окончательно империи.

После того, как распад Османской империи стал очевиден, перед лидерами палестинофильского движения замаячила перспектива возрождения на ее средиземноморской окраине еврейского автономного образования. Первое предложение поступило от известного английского писателя и путешественника Лоренса Олифанта, который вручил Дизраэли план еврейской колонизации Палестины. Британский МИД и еврейская общественность Европы поддержали его. Оставалось только добиться согласия турецкого султана. Однако с выходом России к Средиземному морю и неизбежному ее усилению ее влияния в этом регионе план Олифанта мог оказаться под угрозой из-за агрессивной антисемитской политики царского правительства.

Дело в том, что Александр II, оставшийся в истории как либеральный монарх, в политике был, тем не менее, весьма непоследователен, что сказалось и на решении еврейского вопроса в России. Как и практически все остальные его европейские предшественники, новый российский правитель пытался решить десятилетиями мучивший Россию после появления «черты оседлости» еврейский вопрос путем слияния еврейского населения со всем остальным населением страны, то есть путем насильственной ассимиляции. Однако большинство предпринимаемых мер только ухудшали существующее положение. К примеру, укрепляя традиционное еврейское образование, власти пытались поставить под свой контроль подготовку раввинов и меламедов, максимально усилить светские элементы, а самих раввинов сделать проводниками правительственной политики. Желая ослабить обособленность евреев от остального населения, власти приняли меры к расширению местечкового самоуправления, но при этом ввели запрет на ношение особой одежды и бритье головы еврейскими женщинами. Меры эти, естественно, не прижились. Они лишь усилили межнациональную напряженность и укрепили позиции тех кругов российского общества, которые требовали признания равноправия евреев и немедленном разрешении им повсеместного жительства. А вот для царя такое решение было слишком радикальным. Его резолюция на протоколе заседания Государственного совета по этому вопросу в 1869 году гласила: «С этим я никак не могу согласиться».

Неопределенная позиция правительства в еврейском вопросе быстро была воспринята воинственно настроенными антисемитскими кругами России, и ситуация стала стремительно ухудшаться: юг России и приграничной к ней Румынии запылал кровавыми еврейскими погромами. Начало положило избиение евреев в бессарабском городе Аккермане, близ Одессы, в 1865 г., которое устроило греческое население.

В Румынии причиной погромов послужили экономические противоречия, а инициатором оказалась мелкобуржуазная среда, для которой евреи были серьезными конкурентами. В Бакау были сожжены почти все еврейские дома, разрушено еврейское кладбище и в течение одних суток изгнано 500 еврейских семей, что вызвало резкую реакцию европейских консулов. Вместо того чтобы принять меры к погромщикам, румынское правительство запустило в прессу серию статей, что евреи – иностранцы, вредящие стране. Это еще больше разожгло тлеющий межнациональный конфликт, и сначала в Галаце в октябре 1868 года, а затем еще в шести городах Румынии в 1871 и 1872 гг. произошли новые кровавые погромы.

В 1871 г. в Одессе греки вновь спровоцировали трехдневный еврейский погром, сопровождавшийся человеческими жертвами.

К концу 1870-х гг. в России широкое распространение получил миф о кровавом навете. Его популярности способствовало появление в 1876 г. книги «Вопрос об употреблении евреями христианской крови для религиозных целей в связи с вопросами об отношениях еврейства к христианству вообще», авторство которой принадлежит католическому ксендзу Ипполиту Лютостанскому. Слухи о похищениях евреями христианских детей расходятся по всей России, и возникает Кутаисский процесс по обвинению евреев в ритуальных преступлениях.

Вспышка общественного антисемитизма, погромы и полное попустительство, а то и прямая поддержка властей в России вызвали волнение в демократических кругах крупнейших европейских стран, где эмансипация евреев к этому времени приняла необратимый характер. Возникла опасность, что этот процесс перебросится на завоеванные Россией территории Балкан, а выход ее к Средиземному морю серьезно повлияет на политику Турции в вопросах возможной еврейской автономии в Палестине. Инициатором антироссийской политики в вопросах проникновения России на юго-восточные территории Европы стал Дизраэли.

Стремясь воспрепятствовать российской гегемонии в районе Средиземного моря, Дизраэли старался поддержать Османскую империю и предотвратить ее окончательное крушение, что немедленно вызвало бы и раздел территории. Для этого он настоял, чтобы Сан-Стефанский мирный договор, предусматривавший установление господства России над Балканами, был передан на рассмотрение великих держав. Конгресс было намечено проводить в Берлине. Но до этого Англия подписала секретную Кипрскую конвенцию, по которой получила право на оккупацию Кипра и контроль над проведением турецким правительством реформ в Малой Азии. В свою очередь она обязывалась «силой оружия» отстоять границы Турции в Азии в том случае, если Россия потребует их исправления вне пределов, определенных в Сан-Стефано.

Россию на состоявшемся в июне 1878 г. Берлинском конгрессе представляли опытные дипломаты: 80-летний канцлер Горчаков и 50-летний посол в Англии граф Шувалов. Горчаков был уже тяжело болен, и Дизраэли в тесном контакте с Бисмарком оказали на него серьезное психологическое давление. В результате ряда тонких дипломатических маневрирований Россия вынуждена была отказаться почти от всех своих территориальных завоеваний на Балканах. Кроме того, в принятый конгрессом так называемый «Берлинский трактат» фактически под давлением Дизраэли был включен параграф, гарантирующий гражданские права евреев в балканских государствах, ставших независимыми от Турции. Трактат был принят после того, как конгресс рассмотрел особый меморандум о тяжелом положении евреев в балканских странах. По возвращении в Россию Горчаков писал во всеподданнейшей записке: «Берлинский трактат есть самая черная страница в моей служебной карьере». Со своей стороны Дизраэли, выполнив свой план по отодвиганию России, Австрии и Германии «на задний план», писал из Берлина королеве Виктории: «Теперь Вы – арбитр всех европейских дел».

Как у всякого крупного политика, у Дизраэли были серьезные враги в политических кругах Англии, которые в борьбе с ним нередко спекулировали на его еврейском происхождении, утверждая, например, что его внешнеполитический курс определялся отношением того или иного государства к евреям. После Берлинского конгресса у них, естественно, появились дополнительные поводы для нападения на Диззи. Но, как бы там ни было, решения конгресса расценивались как личная победа Дизраэли в его борьбе с антисемитской политикой русского правительства. При этом цитировались слова Горчакова, который и вовсе утверждал, что «евреи Сербии, Румынии и России не похожи... на парижских, лондонских, берлинских и венских евреев, и уравнение их в правах повлечет за собой вредные для страны последствия». Тем не менее, с помощью Дизраэли, который был на этом конгрессе одним из самых влиятельных участников, трактат о равноправии евреев был принят.

Успех Дизраэли на Берлинском конгрессе был не только самым крупным, но и последним в его жизни. Были ли его расчеты на «охрану той части владений султана, с которой мы теснее всего связаны», направлены на развитие еврейского анклава в Палестине, мы теперь уже никогда не узнаем. Документальных свидетельств на эту тему не сохранилось. Свои победы на Берлинском конгрессе он одержал, когда ему было уже 74 года – возраст, достаточно серьезный для конца XIX века. Спустя три года он ушел из жизни.

А сэр Лоренс Олифант в 1881 году открывает вместе с женой, дочерью утописта Роберта Оуэна, в Хайфе собственную коммуну. Это был год начала Первой алии и начала создания устойчивых сельскохозяйственных еврейских коммун в Эрец-Исраэле.