Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2012

Говард Пайл. Нападение флибустьеров на испанский корабль. 1905

Шмуэль Вольфман

Меч и свиток, автомат и перо

Добровольно отказавшись от брони во время обучения в иешиве, я пошел служить в ЦАХАЛ. Прошел курс молодого бойца, и начались«милуим» – ежегодные призывы в армию.

Поскольку я религиозный, меня определили следить на армейской кухне за кашрутом, т.е. чтобы еда в столовой была кошерной.

Скука жуткая! Кухня с ее утробными запахами, повара – толстые ребята, умеющие «правильно» жить и ловить «кайф» даже в военном лагере… Короче, никакой романтики.

Через несколько дней меня по моему требованию перевели туда, где был «экшен».

Дело было так. Солдаты утром должны были вернуться на базу, а на кухне, кроме риса, почему-то ничего больше не было. Повара уже готовились наварить полные кастрюли и дать этот рис на завтрак.

Я посмотрел в мешок – и ужаснулся! Полным-полно насекомых! Я запретил пользоваться рисом.

На меня пытались воздействовать сначала уговорами, потом угрозами. Я им объяснил, что прекрасно понимаю их положение, и поэтому пойду им навстречу: я сам переберу этот мешок и до утра закончу отборку риса. (Золушка!..)

…Есть в жизни человека ночи, которые никогда не забываются. Для меня эта была одна из них…

Я все-таки успел перебрать весь мешок до утра. И первое, что я сделал, выползая из кухни в яркое солнечное утро, позвонил в армейский раввинат и заявил, что отказываюсь самым категорическим образом быть наблюдателем кошрута на кухне. В раввинате поинтересовались почему. «Я всю ночь перебирал рис. Вдруг пропустил, не дай Б-г, какого-нибудь жучка по причине усталости?! Не хочу брать на себя такую ответственность!»

Тогда меня перевели в военный раввинат Тель-Авива, дали мне пергамент для мезуз и отправили домой с тем, чтобы в конце «милуим» я вернул военраввинату готовые мезузы…

Насколько я себя помню, это были самые скучные армейские сборы за все время моей службы в ЦАХАЛе.

А какой была самая «веселая» служба? Та, когда я служил водителем джипа и следил за безопасностью на дороге от Иерусалима до Текоа и Маале Амос (еврейские поселения за «зеленой» чертой).

Тогда была в разгаре первая «интифада», и работы было много.

Однажды нам приказали объявить комендантский час в арабском селе Текоа (кстати, Текоа – родина пророка Амоса). В нашу задачу входило запретить жителям выходить из домов и предотвратить их проникновение в мечеть, так как оттуда их невозможно было бы заставить выйти. (Израильским солдатам запрещено входить в арабские молельные дома).

Мы – трое солдат-интеллигентов, «экипаж машины боевой», стоим на главной площади. И вот мимо нас проходит старик с клюкой. Мы его пытаемся остановить, просим, уговариваем, а он на нас – «ноль внимания» . За ним потихоньку потянулось все село…

Мы связались по рации с командиром и отрапортовали, что не знаем, как нам быть…

Через пару минут на площадь влетел «командкар», залил всю площадь слезоточивым газом и быстро навел порядок.

Вскоре площадь опустела, и на ней остались лишь трое солдат-резервистов, проливающих горькие слезы. «Поняли, как поступать?» – грозно спросил командир. «Так точно!» – ответили мы сквозь слезы.

Четверть часа было тихо. И тогда снова этот неуемный старик появился на площади. Я подождал, пока он подойдет поближе, а потом с диким воплем бросился к нему, готовый разорвать эти ходячие мощи на куски, забить его прикладом и растоптать армейскими ботинками!..

Он лихо отскочил от меня и побежал назад. Через несколько шагов он обернулся ко мне, и я заметил, что он улыбается… Он был очень доволен, что не будет этой дурацкой свистопляски со слезоточивым газом, криками, воплями, балаганом, что можно спокойно вернуться домой, заявив, что эти сумасшедшие русские никого не пропустят…

На резервистскую службу я всегда брал с собой все необходимое для работы. Иногда приходилось работать в самых необычных, прямо-таки экзотических местах.

Я несу дозор в военном лагере Каландия.

Представьте себе сторожевую башню, похожую на марсианина из «Войны миров». Сильный ветер раскачивает ее.

Я нашел какую-то доску, накрыл ее картоном, положил один край на выступ в кабине, а второй конец – на мушку автомата «М-16», установил два боковых зеркала и так сидел и писал мезузы…

…Много лет спустя я писал Сефер Тору в Майями для синагоги «Бол Харбор». В синагоге было объявлено, что это – первая Сефер Тора, написанная во Флориде от начала до конца. И добавлено: «Первая, насколько нам известно».

В XV веке во Флориде, особенно в Кей Весте, было много пиратов. Среди них выделялись пираты-евреи. Они не были пиратами в обычном смысле. Они были партизанами, мстившими испанцам за своих родных и близких, павших жертвами инквизиции.

На их кораблях кухня была кошерной, они соблюдали субботу и праздники, а в будние дни были грозой и карой Б-жьей для испанских галеонов, груженных награбленным золотом для «благочестивого» короля Фердинанда и его супруги Изабеллы…

…Нетрудно в качающейся от ветра сторожевой башне представить себе героя еврейского народа рабби Шмуэля Фаладжи, пишущего на пиратском корабле Свиток Торы для своей команды…