Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2012

Из архива Елены Польской

Елена Польская

Саша

Александр Топаллер… Саша… Как рассказать о нем?.. Московский мальчик. Кандидат технических наук, руководитель лаборотории. Автор книги «Загадки библейской истории», зачитанной многими друзьями до дыр. Отец известного телеведущего Виктора Топаллера. Все верно, но главное – это человек, подаривший мне десять лет счастья.

В 60 лет начинать учить иврит не просто... Однако незнание иврита не мешало его необыкновенной легкости общения. Помню, что для починки протекающей трубы был вызван сантехник. Обещал прийти утром, а явился, как и следовало ожидать, где-то после обеда. Я пришла к концу «операции» и застала Сашу и сантехника, оживленно беседовавших, каждый на своем языке. Оба были страшно довольны друг другом.

Но на самом деле Саша был человеком элитарным, лишь с кажущейся легкостью, доступностью. Болтовни не терпел. Скучал, замыкался и шепотом говорил: «Пошли домой, а?»

Он был по-настоящему образованным человеком. Отлично знал литературу, прекрасно разбирался в живописи, очень любил поэзию.

Кажется, что только вчера он подхоил ко мне с томиком чьих-нибудь стихов и начинал с места: «Ты только послушай, как зто звучит!»

Это могли быть Пастернак, Ахматова, Цветаева... Стихи были просто у него внутри.

Саша умел окружить себя людьми, которые ему нравились, с которыми ему было интересно. Он моментально создавал буквально физически приятную атмосферу. Тонко чувствовал фальшь, высокопарность, снобизм...

Не мог понять подлого поступка – ведь человек судит о других по себе. Отношения не выяснял никогда. Впадал в молчаливый гнев по поводу чьего-то неблаговидного поступка или хамства и просто прекращал общение...

У него было замечательное чувство юмора... Не зубоскалил, не хохмил, не тужился в остроумии...

Радужный наряд шутки он с легкостью накидывал на скучную рутину. Не у многих такой талант... И все это, между прочим, в беседе с друзьями, в трепе со мной...

Я больше никогда не услышу: «Ты знаешь, вот в Берлине существует странный обычай: там в восемь часов ужинают!»

Не деланая, а природная раскованность с самоиронией... Как-то по телевизору было интервью с Еленой Боннер. Ретивый корреспондент спросил: «А вот скажите, как жить с гением?» Тут же последовала Сашина реплика: «Вот... Я тут такие перлы высказываю, а меня никто не ценит! А что ты скажешь, когда тебя спросят, какого жить с гением?»

Если из моих рассказов возник образ эдакого беспечного балагура, то это неверно... Работоспособность его не поддается описанию. После утреннего тенниса и завтрака Саша садился за стол – и оторвать его от работы пообедать можно было только после многократных призывов и громких увещеваний об остывающем супе. К вечеру следовало заявление: «Что это я устал?!» И это после восьми-десяти часов интенсивной работы!

Излюбленным Сашиным занятием было «разбираться». Его интересовало все. И все он должен был знать досконально. Главным был сам процесс познания. Энциклопедии, словари, справочники по математике, физике заполняли книжные полки.

Разобраться и решить какую-нибудь техническую проблему было для него большим удовольствием. Однажды они с приятелем по телефону решали какую-то схемную задачку. Саша с живейшим интересом возился целый день, решил первым и послал ответ по факсу.

У него получалось все, за что бы он ни брался. Любил работать руками. Небольшой чуланчик, забитый всяким хламом, он превратил в склад, где каждая вещь лежала на своем месте в идеальном порядке. Мне вообще лучше было не приближаться к этому святилищу.

Собственными руками он сделал новую кухню. Материальные соображения играли не последнюю роль, но главное было желание сделать хорошо. Небольшой кабинет Саша исхитрился весь заполнить полками – количество книг росло с невероятной скоростью. Полки делались для разного размера книг, папок. Они вешались горизонталь-но, вертикально... Разве что не по диагонали.

Человеку не дано знать судьбу свою. И это к лучшему. Саша приехал в Израиль к сыну Виктору Топаллеру в октябре 1991, как говорил: «Приехал умирать!» Приехал раздавленный, изломанный, разбитый –

буквально за месяц до отъезда скончалась скоропостижно Люда, Сашина жена, после сорок пяти лет совместной жизни. Люда была верным спутником. Впереди, казалось, пустота. К тому же здесь он ощутил себя потерянным, так же, как и многие другие, приехавшие в страну в пенсионном и предпенсионном возрасте.

Тот, у кого в России была работа, определенный статус в жизни, здесь оказывался невостребованным, терял почву под ногами... Его знания, его опыт никого не интересовали.

Саша испытал подобное, но нашел в себе силы преодолеть подавленность, начать жизнь сначала. Он никогда не жаловался и говорил: «Почему, собственно, государство вообще мне должно платить? Я здесь не проработал ни одного дня! Сколько ни платят – спасибо!»

И вот в одно из посещений книжного магазина на глаза попалась книга В. Келлера «Библия как история». Эта книга и определила дальнейший жизненный путь Саши. «Израиль – это же музей под открытым небом!» – восклицал он.

По счастливому совпадению в это время появилась новая русскоязычная газета «Русский израильтянин», где заинтересовались Сашиными очерками по древней еврейской истории и согласились их печатать. Так началась работа над статьями для газеты. Каждый вторник надо было представить очерк в 10000 знаков. Саша жаловался на нехватку времени, говорил, что это каторга, но исправно сдавал материал.

Ко всему, что писал, Саша относился критически и крайне требовательно. Более того, после краткого удовольствия от самого процесса творчества, как он говорил, приходило чувство тоскливого равнодушия и даже какого-то неприятия написанного. И тут начиналось самоедство: «Кому это надо? Кто это будет читать?» Он мрачнел, уходил в себя... Через какое-то время настроение улучшалось, жизнь возвращалась в свое обычное русло, а тут надо было писать следующую статью.

Его любимым выражением было: «Работать надо вкусно!» И он работал «вкусно», увлеченно, по много часов в день, обложившись огромным количеством книг, сверяя, уточняя какой-то интересующий его вопрос. В общей сложности было напечатано 111 статей под псевдонимом А.Стан. Но в газету пришел новый хозяин, стиль ее стал иным, раздел древней истории упразднили.

Очень было жаль проделанной работы и накопившегося гигантского материала. Друзья, знакомые и я, зная его талант рассказчика, уговарили Сашу читать лекции, а накопившийся материал переработать и превратить в книгу.

Так начались наши домашние лекции. Наши сборища Саша любил. Всегда тщательно готовился. «Должно быть интересно мне! Тогда будет интересно и всем!» И ему было интересно! Никаких повторов… Умел слушать. Свое мнение не навязывал, а как бы предлагал к обсуждению...

Очередная лекция...

Около семи часов вечера начинал собираться народ. Людей приходило много, и часто с трудом умещались в нашем салоне. В Сашином исполнении лекция превращалось в лицедейство. Восторженность, увлеченность, яркая фантазия... Руки – особый инструмент в его арсенале. С их помощью речь обретала зримость, вещественность.

Он сам увлекался, увлекая слушателей на два-три тысячелетия назад, как будто лично знал царя Давида, беседовал с Понтием Пилатом и являлся свидетелем и соучастником событий. Точность в деталях, педантичность, сила воображения, дар рассказчика, артистизм – все это соединялось и возникал театр одного актера. Вдруг чувствовал – увлекся... И кто не помнит его фразу: «Но это уже другая история...»

Когда же на лекцию приходило только несколько человек, и тогда устраивался «сабантуй». Из холодильника на стол шло все. И спиртное тоже. И в центре компании – Саша – остроумный, ироничный, веселый, блестящий человек. Шутки, анекдоты, смешные истории.

Он радовался каждой встрече со слушателями, которые стали друзьями. А когда дома было прочитано сто лекций, то по случаю Саша сочинил стихи.

Лекции были не только у нас дома. Часто приходили приглашения прочесть лекцию или в хостеле, или в олимовском клубе. Цикл лекций был прочитан и в синагоге Бейт-Дани.

Обычно в конце лекции кто-нибудь обязательно задавал вопрос: «Скажите, Виктор Топаллер ваш родственник или однофамилец?»

– «Виктор – мой сын!» – с гордостью говорил Саша. Был очень доволен, когда к нему подходили и делились впечатлениями о телевизионных передачах Виктора.

А потом Сашу уговорили проводить и экскурсии. К экскурсиям он готовился также тщательно, как и к лекциям. Иродион, Ир Давид, Бейт Шаан, Баниас, Кейсария, озеро Кинерет (Капернаум, Тверия), Себастия, Мегидо и неоднократно Иерусалим...

Параллельно началась работа над книгой. Переделывать пришлось многое: книга – это не статья.

Я за компьютером, рядом Саша с рукописными страницами... Диктует текст. Потом, конечно, десятикратная проверка, перепровер-ка... Но самое большое испытание для меня – цитаты. В этом случае Саша вооружается Библией и двумя парами очков: одни – для компьютера, а другие – для книги. «Где запятая? Что за фантазия?» Ясно, по-русски сказано: «Упал на лицЕ свое...». А что ты пишешь – «...на лицО свое»... Я по-женски вякаю, что никто цитаты проверять не будет... Тут уж разражается буря со ссылками на культуру письма, уважение к читателю... Вулкан Этна в сравнении с этим – вспыхнувший коробок спичек. Но это еще не все...

Все мы, евреи Советского Союза, «инвалиды». Мы учились по учебникам истории, где государство Израиль не упоминалось. Саша мечтал о том, чтобы эта книга попала в руки русского еврейства, выросшего «под пустыми небесами».

После набора, проверки и перепроверки текста возникла мысль издать книгу в России. А цитаты, имена и названия сделаны по последнему израильскому переводу Библии. И опять надо перемолотить весь текст – цитаты перепечатать в соответствии с синодальным переводом на русский; имена и названия переписать в русской транскрипции... Шум, крики, взаимные обвинения...

Но и это закончено и вот, наконец, книга у меня в руках.

Александр Топаллер «Загадки библейской истории». Любая книга – это, прежде всего автор. Все в ней проходит через призму взглядов автора, жизненных принципов его, через его душу... Как говорил Саша: «Это фрагменты моего Танаха, которыми хочется поделиться!» Этим и определился выбор героев. Это те герои, которые, как он говорил, задели струны души…

Древняя история – это не что-то оторванное от сегодняшнего дня. И то, что с нами происходит, сегодня завязано с прошлым. Саша возвращается к истории все время. Он убежден, что ответы на сегодняшние вопросы надо искать в прошлом.

Казалось бы, пасторальная сказочка о Рут-нееврейке... А это ведь политический памфлет и вопросы о возвращении евреев из Вавилонского плена актуальны и сейчас и связаны с вопросом о смешанных браках. Не те ли проблемы встают и сейчас?

А мирный процесс... Не верится, что эти слова сказаны более 2000 лет назад Иеремией: «...Каждый из них предан корысти, и от пророка до священника – все действуют лживо; врачуют раны народа моего легкомысленно говоря: «мир! мир!», а мира нет..» (Иер. 6:12-14)

А вот осмысление праздника Пурим, несущего в себе мистическое начало – из Сашиной книги.

«...В эти дни повисли в петле, как Аман, нацистские главари, авторы «окончательного решения еврейского вопроса». В эти дни Садам Хусейн, посылавший из той же земли, где некогда царствовал Артаксеркс, ракеты на Израиль, капитулировал в войне Персидского залива.

В эти дни умер Сталин, в лице которого соединились и ненависть Амана, и всевластие Артаксеркса. Умер на пороге уничтожения евреев в своей империи. Нет у небес другого возмездия».

Библия написана сухим, лапидарным языком, без описания среды, природы, обычаев... Сашина книга вводит читателя в живой мир Танаха, в увлекательной форме показывает историю Израиля, рассматривает серьезные вопросы традиций, вопросы становления нашего народа. Герои обрели плоть и кровь. Давид, Саул, Иеремия, Иона... Понятны мотивация их поступков, их психология. Корреспондент радио «Река» Иосеф Дан в одной из передач, оценивая книгу, сказал: «Загадки библейской истории» читается, как «Три мушкетера!»

Работа над книгой сопровождалась регулярными походами в библиотеку университета Бар Илан. Помимо исторических материалов там превосходная подборка литературы по археологии, в том числе и периодика, где освещались последние открытия в этой области. А за время работы над книгой появлялись статьи о новых, интереснейших раскопках и уточненные данные об уже известных. И из текста книги устаревшие данные выкидывались, а новые вносились.

Археологические раскопки описываются, как детективный роман.

Вот выдержка об исследованиях системы водоснабжения периода Первого Храма, проделанных капитаном английской армии Чарлзом Уорреном, в честь которого в Ир Давиде названа шахта:

«...над головой уходил вверх, во мрак, скальный вертикальный лаз, похожий на колодец... С большим напряжением, сантиметр за сантиметром, цепляясь за неровности стен продвигался он вверх... Продвигаясь по нему, Уоррен старался не думать о том, что будет, если проход закончится тупиком... Лаз становился все круче, и тут он понял, что случилось невероятное: руки нащупали высеченные в скале ступени...»

«Невозможно представить, что книга написана непрофессионалом!» – высказал свое мнение Александр Учитель, профессор ассиролог, после прочтения книги. Саша стал настоящим профессионалом в библеистике!

Меньше всего Саша походил на засушенного комнатного ученого.

Он был неординарный, яркий, жизнерадостный, увлекающийся человек. Лыжи и теннис были его страстью.

Независимо от времени года он мог вдруг достать лыжи и начать проверять крепления, что-то подтачивать, что-то закреплять... Каждый год старался поехать в горы. Сначала это был Кавказ, а потом и «загранка». Поездка в Польшу была большим счастьем. Вспоминал, как в Кракове увидел будущего Папу – тогда молодого, загорелого епископа Карола Войтылу.

А до этого... Гудауты. Один подъемник. Громадная очередь... Два грузина-регулировщика... Пропускаются сначала знакомые девушки. Потом просто девушки. Потом просто знакомые... А потом... очередь не движется совсем. Промерзнув до посинения, Саша подошел к грузину, взял его за грудки и... «Зачем нэрвнычать! Зачем крычать! Паезжай дарагой!»

Весь день Саша поднимался без всяких затруднений, а к вечеру поступило предложение: «Пайдем пить чачу!» Чачу пили сначала в столовой, потом в доме у Вано, потом у Нано... А потом Саша понял, что пора идти домой. Его сосед этого не понял... Ночью Саша проснулся, как от толчка – соседа нет! Вытащил себя из кровати, оделся, вышел... Тишина, холод зверский... Соседа нашел в километре от турбазы, скорчившегося в сугробе... Дотащил на себе, оттер спиртом...

Второе увлечение – теннис. Три раза в неделю в 7:00 отправлялся на корт. Играл Саша хорошо и все жаловался, что нет достойного партнера. Перед сном любил полистать «Теннис после тридцати». Изучал, как закрутить подачу, сделать укороченный удар...

Если суждено выиграть судьбу по трамвайному билету, то обязательно выиграешь... Мы оба выиграли один и тот же билет, совместные десять лет, счастливые десять лет... Великое счастье, что это было.

Мы, выросшие при Советской власти, по книгам представляли себе заграницу. Там, казалось нам, обитают небожители. Все блага падают с неба... В мечтах мы вместе с героями Моэма, Стейнбека, Диккенса путешествовали по другим странам и океанам. И вот – нам удалось осуществить голубую мечту нашего детства. Счастью нет предела! Стойка, как у охотничьей собаки, при одном лишь виде аэропорта...

Первая поездка – Греция... Парфенон, Пропилеи, дворец Миносса на Крите... Сашу интересовало все, даже какие-то камни, что, казалось, не представляет никакого интереса... Потом Франция, Англия, Италия, Америка... Смотрю фотографию, сделанную во Флоренции, изображающую Сашу рядом со статуей Давида.

Болезнь свалила его сразу. Хилая осинка гнется под ураганным ветром. Дуб падает... Если был легкий насморк, при мне (но не при ком чужом!), он мог кукситься, капризничать, но, когда свалилось на нас несчастье, Саша вел себя мужественно. Не хотел сдаваться. Никаких сил стоять на ногах у него не было, но каждое утро он дотаскивался до ванной и, сидя на табуретке, брился. Какие-то пять метров от спальни до кухни он тащил себя, прижимаясь к стене, и падал на стул у стола. Но никакая сила не могла его заставить есть в постели!

Больница. Пришла моя дочь Марина, принесла сигнальный экземпляр книги. Было это за три дня до конца. Если раньше он интересовался всеми этапами продвижения печати книги, то сейчас... Сил уже не было... Он только погладил обложку...

Последние стихи... Звучат, как прощание, как подведение итогов...

Чувствовал ли проближение конца? Кто знает…

Я попыталась рассказать, каким был Саша – эрудированный интеллигент, блестящий светский человек и добрый друг. Все это правда, а в то же время невозможно передать словами его обаяние, чтобы ощутить ту атмосферу, в которую попадал каждый, общаясь с ним.

Хочется, чтобы память о нем сохранилась.