Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2013

Ицхак Коган

Животное с царственной осанкой

Я делал несколько попыток организовать экспедиции на север, но всякий раз – безуспешно. Мне всегда назначали время прямо перед Пейсахом, поскольку потом на лето оленей угоняют в тундру. А тут вышло иначе: перед Рош-а-шана к нам зашел молодой человек просто посидеть за субботним столом. Спрашивает меня: могут ли олени использоваться в пищу как кошерные животные, можно ли их резать?

«Можно, – отвечаю, – проблема, в том, чтобы их достать».

«Я могу помочь. Когда вам удобно?»

«После осенних праздников, – говорю, – время хорошее, да еще и не такой сильный мороз на Севере».

Он пообещал договориться. И действительно, договорился в Нарьян-Маре, что к нашему приезду местные оленеводы пригонят на мясокомбинат оленей.

Но недаром евреи говорят: «Человек планирует, а В-вышний над ним посмеивается».

Во вторник к вечеру мы приземлились в Нарьян-Маре, а на утро четверга у нас уже был обратный билет. В экспедиции участвовали шесть человек: ученики, директор ешивы, мой сын. Выходим с летного поля. К нам подходят оленеводы с плохой новостью: они пригнали оленей почти уже к Нарьян-Мару, но из леса вышли волки, напугали их, и они убежали на сто километров в тундру. Чтобы пригнать оленей обратно, нужно как минимум два дня. А у нас двух дней нет…

Когда мы приземлялись, я видел вертолеты.

Спрашиваю: «Мы можем туда долететь?»

«Можем, но это дорого». Ладно…

Мы договорились с вертолетчиками, что в девять часов утра вылетаем.

Но ведь нельзя резать без того, чтобы окунуться в микву. Хотя бы в какой-то бассейн с проточной водой. Нам помогали всем, чем могли. Договорились с детской спортивной школой, чтобы нас пустили в бассейн. Но когда мы появились с нашими бородами, совсем не похожие на детей, нам категорически отказали. Однако, проезжая по городу, я видел замерзающую Печору. Времени нет – в девять часов вертолет. Мы бросились к реке, чтобы окунуться. Печора оказалась очень мелкой, и нам пришлось долго бежать, чтобы хотя бы лечь в воду по-пластунски, – и это в сильнейший холод с ветром. Там уже зима скоро! Мы что было мочи побежали обратно на берег в наш «соболь». Люди наблюдали за нами с интересом – с моста через реку им было все видно. Мы стали одеваться. «Соболь» попытался тронуться с места, но завяз в прибрежном песке, и нам пришлось его толкать.

Но мы успели вовремя. Наш вертолет опустился прямо к стаду. Оленеводы отловили трех самых крупных оленей. Мы ведь платили за голову по пятнадцать тысяч рублей и, конечно, хотели увезти с собой побольше мяса. Но из трех только один оказался кошерным. Причем, мы ведь используем только половину – это почти ничего. Тогда я попросил загнать несколько телят этого года, которые еще не пережили зиму…

Я понял, зачем мы поехали за оленями. Конечно, это мясо имеет свой неповторимый вкус, оно с запахом ягеля. Но дело не в этом. Нужно обязательно увидеть оленей! Олень несет в себе царственность. Кто наблюдал, как бежит стадо в пятьсот особей, высоко подняв головы, никогда этого не забудет. Олени опускают голову, только когда пасутся. Но во время бега они несут ее величественно, словно на ней корона. Интересно, что даже маленького олененка очень трудно свалить на землю и сильному человеку, но когда его повалили и связали, он перестает сопротивляться: делай с ним что хочешь – у него потеряна жизненная энергия. А вот бык и баран будут брыкаться до конца. Наш народ говорит В-вышнему: «Мы твои дети». Думаю, такую же царственность должны нести и мы, чтобы это видели все. Добро, которое мы можем принести в этот мир, – для всех, не только для нас.

Мы порезали оленей. Вертолет забрал нас из тундры.

Есть мицва, которую можно выполнить только после резки оленей: покрыть кровь мелкого животного. Кровь оленя должна быть покрыта землей или песком. Как и птицы. Кровь быка не надо покрывать, и барана не надо.

Каждый из нас исполнил эту мицву.