"Информпространство", № 187-2015 Альманах-газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2015

Борис Кобринский

За чертой земной жизни

Сергей поднялся и огляделся в поисках источника света, заливающего все вокруг. Внезапно его взгляд привлекла одна из фигур, невдалеке от него. Он смотрел в задумчивости какое-то время на этого сравнительно молодого человека, пытаясь что-то вспомнить. Внезапная мысль, как будто физически пронизавшая мозг, позволила понять, что перед ним Артем – человек из рассказа ученого и писателя Дмитрия Александровича Поспелова «Чужое пространство». Он не мог себе объяснить того, каким образом он его узнал. Но признав во встреченном незнакомце героя известного ему рассказа, Сергей подошел к нему и неожиданно предложил Артему попробовать встретиться с автором рассказа в том самом заброшенном японском храме, где, как будто, и возникла идея о возможности контакта с параллельным миром.

– Мы должны попытаться использовать телепатию для приглашения Поспелова на встречу в этот старинный синтоистский храм, где ты впервые столкнулся с людьми из другого времени, – сказал Сергей. – Я не знал Дмитрия Александровича, но на основании прочитанного в области искусственного интеллекта, проблемами которого он занимается, у меня сложился образ интереснейшего человека, не исключающего существования непознанного.

– Ну что же, мысль любопытная, – не задумываясь, ответил Артем. – Нужно использовать момент, пока Дмитрий Александрович в Японии, где имеется описанная им зона контакта параллельных миров. Попробуем испытать наши телепатические возможности, учитывая особую чувствительность Поспелова к мыслям, а не только словам другого человека.

Он замолчал и сосредоточился. Прошло наверно 10–15 минут, показавшихся Сергею очень долгими. И потому как то неожиданно для себя он услышал ставший несколько более жестким голос Артема:

– Сейчас нам обоим нужно настроить наши мысли на волну мозга Дмитрия Александровича и добиться, чтобы он услышал нас. Давай отойдем в сторону, присядем и направим свои взгляды в сторону озера, откуда ты прибыл в наш мир.

– Я ведь не знаком с Поспеловым, – сказал Сергей, когда они сели.

– Но ведь ты читал его книги и статьи, у тебя сложилось представление о его взглядах, – ответил Артем. – Вот и сконцентрируйся на интересующих его проблемах. Постарайся мысленно сформулировать некие представления в этом направлении. Наконец, обрати свои мысли к той местности, которая явилась для Дмитрия Александровича отправной точкой в описании попытки проникновения в другой мир. Ну, начнем предложенный тобой эксперимент.

С этими словами Артем погрузился как будто в глубокую задумчивость, хотя вертикальные складки на лбу, появившиеся в это время, показывали, что он испытывает не безмятежный покой, а настойчиво думает или пытается передать свои мысли.

Сергей в это время начал перебирать в уме прочитанные поспеловские произведения и пытаться представить себе интересующую автора научную тему. Через некоторое время он понял тщету этих усилий и начал мысленно, используя свою уникальную зрительную память, пролистывать известный ему рассказ, кончающийся для Артема невозвращением на родную Землю. Вдруг у него возник образ синтоистского храма, и он понял, что через это святилище он попробует достучаться до Поспелова. Концентрируясь, он посылал призыв Дмитрию Александровичу вспомнить этот храм и описанные в связи с ним события.

Одновременно Артем, не договариваясь с Сергеем, также пытался сообщить Поспелову о готовности встречи, упоминая тот же храм рядом с долиной, где проходил эксперимент по общению миров.

Было непонятно, бежит время или тянется. Неожиданно Артему представилось расплывчатое изображение лица. Несмотря на нечеткость изображения, он узнал Дмитрия Александровича Поспелова и «услышал» его голос:

– Артем, неужели это ты? Где ты? Кто еще с тобой?

С секундной задержкой Артем, сначала мысленно, а затем вслух, произнес:

– Я по-прежнему в параллельном мире. Вместе с моим новым другом Сергеем, знающим Вас по публикациям. Мы хотим сказать, что в Пермском крае России в Кунгурской ледяной пещере обнаружилась еще одна дверь в другой мир. Слышите ли Вы меня?

Связь прервалась. Повторные призывы не позволили ее восстановить.

– Кто знает, дошло ли наше сегодняшнее послание до Земли, – едва слышно произнес Артем. Затем, несколько громче, обращаясь к Сергею, он спросил:

– Ты слышал?

– Да, – произнес Сергей. – Только очень нечетко. Но главное, что я почувствовал связь с Землей.

Они помолчали. Затем Артем спросил: А как ты попал в этот мир?

– Через «кротовую нору», как я понимаю, – ответил Сергей. – Кстати только сейчас, – с некоторой задержкой продолжал он, – я начинаю воспринимать теорию струн как параллельных пространств, натянутых на каркас Вселенной. И знаешь, читая конец рассказа Поспелова, где ожидание вашего возвращения переходит в безнадежность, я думал, что это все-таки временно, что возвращение неизбежно, так как человек не умирает, а переходит в другой мир, как думали древние. А значит остается надежда на то, что удастся найти путь обратно.

– А что произошло с тобой и твоими коллегами, когда ты запустил систему управления переходом в другой мир? – в свою очередь задал он вопрос Артему.

– Мы почувствовали, как наши тела сжимает некая сила. И в те секунды я испугался. Меня пронизала мысль о вечном расставании с близкими, с родной Землей, ответил Артем. И, немного подумав, продолжил: – Но сегодня я вновь поверил в возможность возвращения.

Итак, контакт между мирами повторился вторично, после более раннего общения Артема с сыном. При этом оказалось возможным участие третьего лица. Это являлось подтверждением доступности телепатических контактов между людьми из параллельных миров. Большее пока было недостижимо, но оставалась надежда на то, что двери в мультимировом пространстве удастся когда-нибудь приоткрыть.

Спустя некоторое время мысли Сергея вернулись к тому, о чем он неоднократно задумывался на Земле, и что произошло с ним минувшей ночью.

Сергея давно интересовала проблема параллельных миров. Ему представлялось, что там находится безбрежное пространство, в которое он когда-нибудь попадет. Он ожидал встречи с дорогими ему людьми, покинувшими землю. Надеялся узнать многое из того, что осталось для него тайной, что он не успел спросить у них в совместной жизни.

И вот однажды, во сне, произошло нечто, заставившее его внимательно следить за развертывающимся перед мысленным взором действием. Так бывает, что видишь сон и одновременно сознаешь, что это не явь, что это происходит с тобой во сне. Иногда даже хочешь, но не можешь прервать его, завороженный наблюдаемым пугающим миром. Именно это происходило с Сергеем. Он чувствовал, что не может выбраться из пещерки, почти норы, в которую залез. Дышать становилось все труднее. Сердце работало на пределе своих возможностей, громко и часто стуча. Он понимал, что оно вот-вот остановится. Но сон продолжался.

Неожиданно для самого себя он попытался продвинуться вперед, разрывая руками землю, и вдруг оказался на выступе скалы. Тусклый рассеянный свет не сразу позволил ему увидеть огромный зал. И вот он спускается вниз. По мере спуска ему представляется, что он видел в своей жизни нечто подобное. Да, вспыхивает в мозгу, он был когда-то в такой пещере в городе Кунгур, название которого местные жители связывали с зайцем, так именовавшемся древними пермяками.

Боясь поскользнуться, Сергей осторожно спустился к озеру и ноги сами привели его к спрятанной там лодке. Он вступил в нее, она покачнулась и по воде пошли медленные волны. Тихо гребя, боясь нарушить окружающую тишину, он двинулся в глубину озера. И вот, при свете оказавшейся в лодке свечи, стала видна нависающая над водой преграда. За ней была глухая темнота. Гребя сильнее, он резко ускорил ход лодки и лег на дно. Только так можно было пробраться в другую часть озера, путь куда охраняли многочисленные зубья выросших за многие столетия сталактитов. Чуть задев один из них бортом, лодка прошла под этой стеной, выглядящей снизу как огромная решетка, спускающаяся сверху. И в этот момент наступила полная темнота. Но через несколько секунд он увидел золотисто-зеленое мерцание воды, никогда не виданное им раньше и, как он был уверен, отсутствовавшее до этого в озере. Обернувшись, Сергей испуганно вскрикнул и повернул лодку назад. Подплыв к преграде, он убедился, что вода плещется, касаясь сталактитов. Сначала ему пришла в голову дикая мысль, что это стена опустилась в воду. Но затем он сообразил, что это внезапно поднялся уровень воды в озере. Но, так или иначе, пути назад не было.

Это произошло в памятное для героя 13-ое число, столь пугающее многих людей. Но Сергей никогда не боялся часто встречавшихся в его жизни совпадений с так называемой чертовой дюжиной. Однако на этот раз ему стало не по себе. Страх сковал сердце, стало нечем дышать и он почувствовал, что теряет сознание. Когда, как ему представлялось, он очнулся, то увидел вокруг себя множество лиц, похожих на знакомые ему по прежней жизни, встречавшиеся на улицах, в транспорте, на конференциях. Силуэты этих людей казались ему размытыми. Окружающая картина представлялась несколько похожей на полотна некоторых импрессионистов.

Он заметил, что ближайшие к нему люди приветствовали его движениями головы. Одни из них сидели, другие лежали, третьи приподнимаясь немного над землей перемещались на другое место. Глядя на это, Сергей вспомнил, что ему когда-то давали читать книгу о левитации, где описывалось, как некоторые люди способны подниматься в воздух и парить в нескольких метрах от пола. Тут же припомнилась и повесть под названием «Барьер», где герой и героиня летают, преодолевая земное притяжение. Тогда эта книга произвела на него большое впечатление, и он неоднократно ее вспоминал. Но потом образ парящих в воздухе людей стерся из его памяти. И вот сейчас, увидев подобное наяву и вдруг ощутив необыкновенную легкость во всем теле, он четко вспомнил эту книгу. А следом всплыл из памяти рассказ американского коллеги на одной из конференций, уверявшего, что недавно удалось обнаружить пространственно-временной портал, в который проник один из его друзей, однако не вернувшийся назад. И Сергея пронизала мысль, что это же случилось и с ним. Одновременно он понял, что не чувствует веса собственного тела. И тут же вспомнилось прочитанное когда-то предположение, что переход в антимир сопровождается аннигиляцией материи. Однако следом пришла мысль: Но ведь я думаю, вижу. Это значит, что уничтожилось, потерялось только тело. А душа, или что-то еще не материальное в привычном смысле, перешла в иной, неизвестный нам мир. И, следовательно, стала «частичкой бытия вечного, непреходящего». Последние слова, как он помнил, принадлежали Иннокентию Смоктуновскому, любимому им великому актеру, воистину умевшему входить в образы других людей, начинать жить их жизнью. И вспомнив его, Сергей задумался о проблеме перевоплощения душ.

Интересуясь кругом проблем, далеко выходящих за пределы своей специальности, он с интересом читал как специальные труды, так и футуристические произведения о сопредельных мирах. Ему импонировало представление выдающегося современного физика Стивена Хокинга о том, что с точки зрения квантовой теории у объектов нет одномерной единственной истории, то есть это не точки в знакомом пространстве, а нечто протяженное, переходящее, как представлялось Сергею, известные границы. Но это позволяло высказать сумасшедшую гипотезу о возможности жизни людей в другом мире. Тем более, что как раз его коллеги-астрофизики предположили, что в космосе существуют туннели, через которые можно переместиться в другие Вселенные и даже в другое время, что когда-то изобразил в своей сатирической фантазии Михаил Булгаков. Предположительно, туннели между разными мирами образовались, когда Вселенная только зарождалась или когда, как говорят ученые, пространство «кипело» и искривлялось. Этим космическим «машинам времени» было дано далекое от науки название «кротовых нор». От черной дыры «нора» отличается тем, что туда можно не только попасть, но и вернуться обратно. Это было предсказано в теории еще Эйнштейном, считавшим, что время то скручивается, то замедляется. Вот о таких фантастических свойствах рассуждали в последние годы физики. А совсем недавно, вспомнил Сергей, английские исследователи обнаружили точки соприкосновения нашей Вселенной с иными, не видимыми глазу вселенными, что можно рассматривать как первые подтверждения теории струн, колеблющихся в многомерном пространстве.

Так не значит ли это, что я переместился в сопредельный мир через «кротовую нору», вновь подумал Сергей? Он продолжал смотреть вокруг себя. Вдруг до его сознания дошло, что он слышит не привычные голоса, а говор, чем-то похожий на шелест листвы. Бывает такое ощущение, – подумал он, – что кто-то говорит, а на самом деле это трепещут при слабом ветре листья. Но тут его отвлекла музыка, неизвестно откуда звучащая в воздухе, плавные волны которой как будто медленно покачивали его тело. Периодически меняясь, музыкальные темы вызывали ощущение морских валов, как будто высоко подбрасывающих его в океане более ярких и более близких, чем обычно, звезд. А небесный свод был не голубой, не синий, каким привык его видеть Сергей, а представлял собой что-то темно-бирюзовое или напоминающее цвет морской волны.

Нужно заметить, что в жизни Сергея физика соседствовала с лирикой. Он был страстным любителем поэзии. Раздававшаяся музыка изменила направление его мыслей. Он начал вспоминать стихи, в которых говорилось о переселении в другие миры. Всплыли строки революционера-народника и ученого Николая Александровича Морозова, занимавшегося среди прочих наук астрономией. В одном из стихотворений он писал:

Вот и я в таком стихийном мире, который неизвестно где находится, – пронеслось в голове Сергея. Но, вытесняя эту мысль, вспомнилось из Валерия Брюсова:

А, может быть, скитания по мирам могут привести вновь на любимую Землю, – подумалось Сергею, припомнившему отрывок из стихотворения Майкова:

Но это поэты, далекие от науки люди, – пронеслось в голове Сергея. Однако тут же пришла мысль, что в стихотворной форме о встречах в ином мире писал один из пионеров космической биологии Чижевский:

Быть может и мне повезет увидеться с близкими мне людьми, и не через миллионы лет, – подумалось Сергею в тот момент, когда он начал подыматься с земли.

Героя и раньше посещали мысли о потустороннем мире. Запомнилась запись из дневника Льва Николаевича Толстого, где говорилось, что завершение жизни со смертью не доказывает того, что кончается всякая жизнь. Об этом же в личном письме писал и знаменитый поэт Рильке. Смерть, – по его мнению, – это лишь другая, невидимая и не освещенная нами сторона жизни. Истинная жизнь простирается на обе области. Неожиданно вспомнилась мысль Сухово-Кобылина о вселенской общине, как он назвал сообщество людей, по его предположению живущих на разных планетах. При этом он опирался на слова Писания: «И будет одно стадо и один Пастырь». И в таком далеком теперь 1899 году им было написано, что стадо есть человечество, а Пастырь есть абсолютный, узами пространства не связанный Разум.

Если интерес к параллельным мирам был созвучен специальности Сергея, то вопросы жизни и смерти находились как бы в другом слое. Но он постоянно возвращался мысленно к этой теме, пытался следить за философскими и медицинскими публикациями в этой области. Люди, перенесшие клиническую смерть, рассказывали о том, как они наблюдали со стороны действия врачей и видели светящиеся коридоры. Периодически появлялись новые идеи, какие-то факты, зачастую сомнительные. Но однажды он был просто потрясен, обнаружив, что еще в начале XVIII века по инициативе Петра I на русском языке был издан труд знаменитого голландского ученого Христиана Гюйгенса под заглавием «Книга мирозрения», в которой было сделано дерзкое предположение, что «жизнь есть космическое явление, в чем-то резко отличное от косной материи». Это побудило тогда Сергея к дальнейшим поискам в этом направлении. И вот другой поворот той же проблемы у ученого и одновременно видного деятеля церкви Павла Флоренского, который рассматривает нечто индивидуальное как часть мирового духа. В частном письме к Владимиру Ивановичу Вернадскому в 1929 году он указывает, что вещество, участвовавшее в процессе жизни, и притом жизни индивидуальной, остается навеки в биосфере… будучи вовлечено в круговорот культуры или круговорот духа. Старые и новые представления дополняли друг друга. Это заставляло вновь задумываться о возможности существования чего-то, называемого людьми душой.

Уже и раньше Сергей замечал, что интерес к проблеме невольно приводит к обнаружению во многих неожиданных местах интересных сведений. В какой-то момент он даже обратил внимание, что упоминания о продолжении жизни в других мирах стали ему попадаться особенно часто. Оказалось, что это встречалось и в прочитанных ранее книгах, но прошло мимо сознания. Перечитывая вновь внутренне близкого ему Леонида Андреева, он вдруг встретил в «Рассказе о семи повешенных» такие слова: «Вернер вдруг увидел и жизнь, и смерть и поразился великолепием невиданного зрелища. Словно шел по узкому, как лезвие ножа, высочайшему горному хребту и на одну сторону видел жизнь, а на другую видел смерть, как два сверкающих, глубоких, прекрасных моря, сливающихся на горизонте в один безграничный широкий простор». Сергей был поражен не столько прочитанным, сколько тем, как он не заметил этих слов раньше. И еще не раз удивлялся он, встречая мысли о потустороннем в совершенно неожиданных научных трудах и художественных произведениях.

С определенного времени Сергею стали созвучны представления поэта и философа Дмитрия Мережковского, обращавшегося к далеким верованиям о переходе душ туда, откуда они приходят на Землю, в Млечный Путь, где во времена существования Атлантиды «паслись» они под надзором Аттиса, умершего и воскрешенного «Пастыря белых звезд». Он и сейчас помнил стихи этого поэта:

Но раньше Сергей до конца не воспринимал слов о двойном бытии. Сейчас они приобрели для него новый смысл. Ведь только недавно он жил в другом мире, путь куда был ему теперь закрыт. Дверь за ним захлопнулась в древней пещере, куда он попал неведомым образом, и открыть ее пока не в его силах.

* * *

Об авторе: Борис Аркадьевич Кобринский – детский врач, специалист по медицинской информатике, эссеист, литературовед, писатель.