Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2008

Владимир Енишерлов

Ярмарка тщеславия или
Русские сезоны в Лондоне

Кстати, со времени этого русского аукциона ни Сотбис, ни Кристис ничего подобного в России пока еще не делали, несмотря на то, что рынок русского искусства на Западе вырос в сотни раз. Конечно, этот рост вызван появлением новой русской буржуазии, талантливо переводящей на личные счета в западных банках нефтяные, газовые, стальные и т.п. потоки, неудержимо льющиеся из нашей страны. Когда-то крупнейшие специалисты по русскому и западному искусству с удивлением писали, что русские художники на западном антикварном рынке ценятся в десятки раз ниже, чем аналогичные им французские, немецкие, испанские... Объяснялось это тем, что русское искусство было мало известно за пределами Советского Союза, а покупатель, коллекционер на художественном рынке платит часто больше за имя автора, а не качество холста, гравюры или рисунка. Сказанное, конечно, не касалось таких художников как В. Кандинский, М. Шагал, в какой-то мере Н. Гончаровой и М. Ларионова и некоторых других, после революции живших и работающих вне России. Да и работы их чаще продавались не на редких специализированных русских аукционах, а на престижных аукционах искусства ХХ века или аукционах импрессионистов.

Г. Грот. Конный портрет великого князя Петра Федоровича. «Сотбис». Лондон. Сентябрь 2007. Коллекция М. Л. Ростроповича - Г. П. Вишневской

Я помню обстановку и высокое качество работ, представляемых на русских аукционах Сотбис и Кристис в Лондоне. На Сотбис тогда работал непревзойденный знаток русского искусства Джон Стюарт, к сожалению, уже покойный, и Иван Самарин, а на Кристис — Алексей Тизенгаузен, до сих пор возглавляющий русский отдел этого почтенного аукционного дома. Тогда в Лондон съезжались истинные коллекционеры, такие как С.Шустер, В. Магидс, В.Дудаков, музейщики из Москвы и Санкт-Петербурга, немногие дилеры из Европы и лондонские любители российской истории, в основном, русские эмигранты. Все это были настоящие знатоки, да и вещи Сотбис и Кристис предлагали часто первостатейные, ранее неизвестные даже специалистам. Причем, не только живопись, но и книги, рукописи, архивные документы. За семьдесят лет большевистского диктата, когда общение с эмиграцией было сведено до минимума, в российских музеях, архивах, библиотеках образовались лакуны, которые было необходимо, по возможности, закрыть, чтобы не прерывался в сознании будущих поколений естественный ход духовной истории России. Ведь за рубежом обитали оказавшиеся там не по своей воле и оставшиеся без связи с родиной тысячи представителей творческой интеллигенции...

В годы перестройки русская эмиграция распахнула свои сердца навстречу новой России. С помощью наших зарубежных друзей-соотечественников мы приобретали на аукционах многие российские исторические реликвии, которые передавали в музеи, архивы, государственные книжные собрания.

Занимался этим Советский фонд культуры, возглавлявшийся Д.С.Лихачевым, чье имя сейчас действует на некоторых малоадекватных краснобаев — бывших его коллег из президиума Фонда культуры — как красная тряпка на взбесившегося быка. Именно академиком Д.С. Лихачевым была инициирована знаменитая программа «Возвращение», в рамках которой в Россию вернулись сотни и тысячи российских исторических и культурных раритетов.

Трудно передать волнение, с которым я, например, вез в Россию приобретенное на Сотбис большое письмо А.С.Пушкина актеру-чревовещателю А.Ваттемару. Это был, кажется, последний неизвестный автограф Пушкина, поступивший в Пушкинский дом. Тогда вернулись в Россию, в государственное собрание портрет княгини М.Волконской, картина В.Серова «После битвы на Куликовом поле», когда-то заказанная художнику историком И.Забелиным именно для Исторического музея, портрет атамана М.Платова, выполненный на медной пластине в Лондоне и т.д. и т.д.

Лондонские аукционы в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века были истинным источником пополнения наших государственных коллекций.

Несколько позже все изменилось. Огромные свободные деньги, оказавшиеся у наших нуворишей, буквально рвались на рынок. Вскоре новые русские, образно говоря, оседлавшие нефтяную и газовую трубы, захватившие «банковский» бизнес, фармацевтическое, металлургическое дело, да и просто промышляющие рэкетом, рейдерством и тому подобными вполне респектабельными в наши дни делишками, обратили внимание на старое русское искусство. Лондонские русские аукционы разом сменили свое лицо. Вместо знатоков, элегантных эмигрантов-коллекционеров и дилеров весьма скромного достатка, в конце 1900-х – начале 2000-х годов на Нью-Бонд стрит и Кинг стрит появились новые лица. Если раньше в аукционном зале можно было увидеть М.Ростроповича, Г.Вишневскую, Г.Рождественского, В.Постникову, Н.Лобанова-Ростовского, то теперь там стала господствовать публика с Рублевки или ее челядь. Дурно образованные, наглые и самоуверенные, они не стеснялись и не стесняются в деньгах. К восторгу представителей Сотбис и Кристис цены на русских художников взлетели до небес. Но так как знания новых русских об искусстве ограничиваются тем, что они видели изображенным на конфетных обертках и популярных открытках, фантастическим спросом стали пользоваться у наших нью-собирателей, конечно, Шишкин, Айвазовский, К.Маковский с его боярскими полотнами и т.п. За короткое время картин Айвазовского было продано чуть ли не в 3 раза больше, чем он написал за всю жизнь, а так называемого «Шишкина» втюривали нашим наивным горе-коллекционерам, переделывая завалящие на каких-то второстепенных аукционах чуть-чуть измененные полотна забытых немецких художников. При этом цены на эти полотна взлетали в десятки и сотни раз. Русский рынок перемалывал все. Конечно, на лондонских аукционах появлялось и много достойных работ: рекорды по цене ставили И.Машков и К.Сомов, Н.Гончарова и К.Малевич — все они тоже уходили в частные собрания новых русских. Многие из наших финансово одаренных, неожиданных богачей обзавелись серьезными экспертами, выбирающими и покупающими для них произведения искусства. Но вот что характерно — многое, если не большинство из приобретенного на лондонских аукционах остается за рубежом. И не из-за таможенных препон. Они давно сняты. Покупайте и везите в Россию ее прошлое, выставляйте его, создавайте частные музеи, показывайте ваши коллекции. Это делают очень немногие. Большинство, вкладывая деньги в русское искусство на Западе, оставляют картины, драгоценные иконы, изделия Фаберже в своих лондонских и других резиденциях. Таким образом, аукционы искусства превратились не только в мещанскую ярмарку тщеславия, но и в прачечную, где грязные деньги превращаются в прекрасные творения человеческого гения.

Слава Богу, что в этот процесс постепенно, но все настойчивее стало вмешиваться государство. Действительно, когда какой-то прыщ с Рублево-Успенского шоссе вдруг невесть каким — но по судебному решению вполне законным — путем стал владельцем выдающегося полотна П.Рубенса, ему просто необходимо было намекнуть, что место этому Рубенсу в Эрмитаже, куда торжественно в присутствии владельца, телевидения, директора музея и прочих официальных лиц картина и была препровождена на временное хранение.

Конечно, всех поразила покупка на корню нашим сооте-чественником В.Вексельбергом целого аукциона Сотбис, на котором была выставлена коллекция «императорских яиц» К.Фаберже, принадлежавшая миллиардеру Форбсу, основателю и владельцу одноименного журнала. Представьте картину: десятилетия миллиардер Форбс собирал бесценные безделушки Фаберже, и вдруг невесть откуда взявшийся г-н Вексельберг из России, видимо, владелец «заводов, газет, пароходов» или того, что от них в нашей несчастной стране осталось, покупает их в Нью-Йорке за какие-то 100 миллионов долларов или около того, как стакан семечек на Привозе. Видимо, этому г-ну Вексельбергу кто-то из власть имущих намекнул: негоже, чтобы имперские символы России, а таковыми считаются царские яйца, выполненные в мастерской придворного ювелира, были раскуплены какими-то миллионерами-коллекционерами по одиночке и разбрелись по всему белу свету. Коллекция яиц Фаберже должна быть куплена для России. Что г-н Вексельберг и его помощники пунктуально исполнили. Шуму вокруг этой покупки было больше чем на 100 миллионов долларов. Кто в мире знал бы этого самого Вексельберга, не купи он яйца Фаберже, как, впрочем, и Р.Абрамовича, не приобрети он сенсационно лондонский футбольный клуб «Челси»?.. Но прошло несколько лет — и где эти золотые яички Вексельберга, один Бог, да он с коллегами знает. Показав их в России, владелец благополучно, как сообщают те же СМИ, вывез драгоценности за границу. Возможно, через какое-то время они вновь окажутся в России. Мне кажется, что этот пример был (и очень хорошо, что так случилось!) государством учтен. Я не знаю, попросили, намекнули или указали олигарху Алишеру Усманову, чье имя и образ тоже были неизвестны в широких народных массах, что надо выкупить у Сотбис и вернуть в Россию легендарную коллекцию Ростроповича-Вишневской. Во всяком случае, почти детективная история, развернувшаяся в Лондоне и Москве вокруг специального аукциона Сотбис, на котором с молотка должны были уйти сотни русских шедевров, держала в напряжении не только коллекционеров, арт-дилеров, искусствоведов со всего мира, но и миллионы людей, с нетерпением ожидавших беспрецедентного лондонского спектакля.

И ведь было о чем волноваться…

Эта самая сенсационная в 2007 году сделка на мировом антикварном художественном рынке вернула на родину сотни замечательных произведений.

В коллекции выдающихся музыкантов прежде всего выделяется уникальное собрание русского фарфора, который они, видимо, особенно любили и с успехом собирали. Это и императорские фарфоровые орденные сервизы необычайной красоты и торжественности. Они использовались лишь раз в Зимнем Дворце, где рыцари, награжденные орденами, собирались за ужином в праздничные дни своих святых. Орденные сервизы заводов Гарднера были в 1920-х годах проданы советским правительством и теперь вновь вернулись в Россию. Глядя на изумительный фарфор из этой коллекции, понимаешь, почему Г.П.Вишневская писала: «Я люблю фарфор. Мне всегда он говорил об очень многом. А русский фарфор какой-то особенный — я моментально его отличаю среди других красивых вещей».

Очень хороша живопись в этой величайшей частной коллекции русского искусства, собранной на Западе за весьма короткий срок. В живописной части собрания истинные шедевры: портрет роковой красавицы Авроры Демидовой кисти К.Брюллова, портрет графа Ф.Ф.Юсупова, выполненный В.Серовым, конный портрет великого князя Петра Федоровича, написанный Г.Гротом, целая коллекция полотен И.Репина, и, конечно, фантастические «Лики России» Бориса Григорьева. Я хорошо помню тот осенний лондонский аукцион Сотбис в 1992 году, на котором была выставлена эта главная работа Б.Григорьева. Огромное 2 на 2,5 метра полотно, с которого на пресыщенных лондонцев смотрели загадочные и страшные освященные какой-то им одним видимой духовностью скифские лица представителей послереволюционной России, притягивало и пугало. Г.П.Вишневская была на том аукционе, и я слышал, как она сказала, глядя на эту картину, князю Н.Д.Лобанову-Ростовскому, коллекционеру и знатоку живописи: «Я куплю ее. У меня как раз стена в квартире свободна. А это настоящая Россия». В каталоге коллекции Ростроповича–Вишневской среди репинских работ увидел я акварель, за которую даже боролся с Г.П.Вишневской на ноябрьском Сотбис в 1991 году. Это репинский портрет его жены Н.Б.Нордман. В правом верхнем углу акварели надпись: «Подарена мне Репиным в начале января 1915 г. Ив.Бунин». Вот из-за этого сочетания Репин – Бунин, я и хотел приобрести этот лист для бунинского музея в Ельце. Как мне казалось, достаточную для покупки этой работы сумму выделила фирма Де Бирс, но кто-то в зале все повышал и повышал ставки, и работа эта в конце концов оказалась в коллекции музыкантов, а теперь все же вернулась в Россию, но не в Елец, а в Петербург...

В мире есть еще одно русское собрание произведений искусства, которое должно обязательно возвратиться в Россию. Я, конечно, говорю о лучшей частной коллекции русского театрально-декорационного искусства, принадлежащей Н.Д.Лобанову-Ростовскому и его бывшей жене Нине. В этой коллекции несколько тысяч работ выдающихся художников, активно работавших в театре, участников знаменитых парижских дягилевских сезонов — Бакста, А.Бенуа, Сомова, Рериха, Анненкова, Гончаровой, Ларионова и т.д.

«Ротшильдовское яйцо» К. Фаберже. «Кристис». Лондон. 28 ноября 2007

…Волынка с приобретением этого собрания, необходимого в России, длится уже больше десяти лет. Н.Д.Лобанов-Ростовский, сознающий значение своего собрания для русской культуры, но не имеющий возможности (ибо не делает денег из воздуха, не сидит на бывшей государственной, а ныне по дешевке приватизированной нефтяной трубе) просто подарить собрание богатейшему государству, предлагает приобрести шедевры по весьма умеренной по современным понятиям цене. Я знаю, что недавно князь Н.П.Лобанов-Ростовский обратился к самым высоким руководителям государства, и надеюсь, что в одну из «башен Кремля» будет приглашен кто-то из наших тружеников-олигархов, которого вежливо и настойчиво попросят приобрести коллекцию для России.

Осенние лондонские аукционы 2007 года были поразительны. Каждый аукционный дом — и Кристис, и Сотбис — издал по нескольку беспрецедентных шикарных, толстенных каталогов картин, икон, декоративно-прикладного искусства, русских книг и рукописей. В Москве и Лондоне прошли предаукционные выставки, приемы и брифинги. Словом, все было готово для того, чтобы как следует растрясти «финансово-одаренных» русских толстосумов. Конечно, качественный состав аукционов был неравномерен. Да и трудно за короткий срок собрать по всему миру равноценную русскую коллекцию. И все же несколько значительных полотен было продано и за весьма большие деньги.

Еще на предаукционный выставке Сотбис в Москве привлекало внимание масштабное полотно Константина Маковского «Из жизни русских бояр». Перед ним в зале Исторического музея в задумчивости стояла супружеская пара московских бизнесменов-коллекционеров работ К.Маковского, слушая объяснения представительницы Сотбис Джоан Виккери. Возможно, они и приобрели эту хорошую работу за 4,2 млн. долларов, установив тем самым ценовой рекорд для картин художника.

Самым дорогим холстом аукциона стали прелестные «Колокольчики» Н.Гончаровой. В результате торгов, в которых было и волнение, и драйв, и разочарование, этот ранний натюрморт амазонки русского авангарда достался анонимному покупателю по телефону за 6,2 млн. долларов. Вот такие теперь цены в мире на русское искусство. К сожалению, покупают его за эти миллионы только русские — западный антикварный рынок платит десятки миллионов долларов за В.Кандинского, М.Шагала, К.Малевича, продающихся на интернациональных аукционах импрессионистов и модернистов.

Но абсолютный ценовой рекорд установило на осенней русской неделе в Лондоне не какое-то полотно, а принадлежавшее семье Ротшильдов роскошное пасхальное яйцо Фаберже. Конечно, современная покупка яиц Фаберже, будь то императорские сувениры или яйца, сделанные в начале ХХ века по заказу богатых буржуа, это не вложение денег в искусство, а статусный акт. Произведения Фаберже весьма далеки от подлинного искусства, но обладать ими престижно, и потому они очень дороги и популярны на современном русском рынке.

Характерно, что иностранные собиратели Фаберже, почувствовав запах огромных денег, которые новые русские готовы платить за его произведения, охотно расстаются со своими коллекциями работ Фаберже. На осеннем аукционе Кристис «ротшильдовское» яйцо Фаберже, сделанное из золота, с часами и выскакивающим сюрпризом — золотым петушком, приобрел некто Александр Иванов, являющийся по сведениям СМИ директором частного «Русского национального музея». Цену он заплатил за 30-сантиметровую безделушку запредельную — 18,5 млн. долларов…

Вскоре лондонские аукционные фирмы представят на суд своих клиентов новые собрания 2008 года. Вряд ли их качественный уровень будет выше предыдущих. Кажется, все интересное из русского искусства, что было на Западе, постепенно исчерпывается, и донельзя перегретый рынок российского антиквариата войдет в спокойные, традиционные берега. Тогда, я надеюсь, смогут регулярно приобретать необходимые для себя произведения на Сотбис и Кристис и наши государственные музеи. На последней лондонской неделе, по моим сведениям, лишь Государственный музей А.С.Пушкина сумел с помощью просвещенного спонсора приобрести на Кристис альбом пушкинской эпохи со стихотворением дяди Александра Сергеевича — В.Л.Пушкина, адресованным Е.А.Демидовой, написанным в 1814 году. Это тем более важное и значимое поступление, что в Москве, на Старой Басманной улице создается мемориальный музей В.Л.Пушкина, и альбом со стихотворением «милого дядюшки» может стать одним из его украшений. Символично, что лондонские аукционы не смотря ни на что продолжают пополнять Российские государственные музеи, пусть и не дорогими, но научно-важными раритетами.

Памяти князя Г. И. Васильчикова

Князь Г. И. Васильчиков. Москва. 1999

Г.И.Васильчиков принадлежал к тем редким сейчас русским людям, для кого честь и достоинство были выше власти и богатства. Истинный русский аристократ, в чьих жилах текла кровь князей Васильчиковых и князей Вяземских, Георгий Илларионович в годы Второй мировой войны участвовал во Французском Сопротивлении, в чине майора армии США был синхронным переводчиком на Нюренбергском процессе над немецко-фашистскими преступниками, работал в секретариате ООН, вместе с академиком Д.С.Лихачевым во время и после перестройки много и плодотворно трудился над возвращением в Россию реликвий отечественной культуры — архивов Цветаевой, Бунина, Ремизова, других русских писателей и ученых. В течение двадцати лет Г.И.Васильчиков был членом редакционного совета журнала «Наше наследие», печатался в «Новом журнале», «Ньюйоркере», «Нашем наследии».

В историю русской культуры, политической и общественной мысли Г.И.Васильчиков войдет как переводчик, комментатор и издатель одной из лучших книг о Второй мировой войне — «Берлинского дневника княжны Марии Васильчиковой», вышедшего на 20 языках, а также как издатель мемуаров видных российских общественных и политических деятелей — князей И.С.Васильчикова и Б.А.Васильчикова. В последние годы Георгий Илларионович посетил свое родовое имение Лотарево в Липецкой области, после чего издал трагическую «Книгу судеб» о гибели здесь в революционные годы кн. Б.Вяземского. Г.И.Васильчиков готовил к изданию двухтомные воспоминания своей матери княжны Л.Л.Васильчиковой (урожденной княжны Вяземской) и работал над собственными мемуарами, главы которых публиковал в российских и зарубежных изданиях.

После отпевания в Православном соборе Женевы и храме Св. кн. Александра Невского на рю Дарю в Париже князь Г.И.Васильчиков упокоился на русском кладбище Сент-Женевьев де Буа близ столицы Франции.

Он был истинно русским человеком, и Россия всегда была в его сердце.

Журнал «Наше наследие»