Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2013

Александр Ступников

Повесть о настоящих сосисках

Времена, когда люди гордились тем, что сами построили свою жизнь, прошли, как паровозы, и выглядели смешно и глупо. Более того, это оказалось так же бессмысленно, как выстраивать свой путь и ехать не по стрелкам, нарываясь. Нужно направить себя конкретно на то, чтобы плыть по течению и срывать бананы, брать, что лежит или лежит плохо. И наслаждаться. Мир – это океан красивых вещей и обладание ими дает уважение других.

– А самоуважение?

– И это тоже. Иметь то, чего у других нет. Или есть, но проще и дешевле.

Мы сидели в кафе недалеко от моей гостиницы, то ли для туристов, то ли почасово – для любовников, пили кофе, и я не очень понимал, зачем он мне все это рассказывает.

– На работу за заработок ходят неудачники, вырезающие магазинные купоны со скидками, берущие кредиты на телевизор и откладывающие деньги на летний отпуск. Удачливые деньги не зарабатывают, а делают. Сразу и много. А потом стараются их уберечь, чтоб другие не вырвали или государство не ограбило. Вот это и есть настоящая работа.

Он считал себя уже немцем, особенно когда выезжал из страны в Россию, и небрежно оставлял щедрые чаевые.

Чаевые, они же тоже форма самоутвержения.

– Ты не представляешь... – объяснял он – Миллионер приехал тридцать лет назад из каких-то Черновцов, крутился, но потом, на его счастье, русские начали выводить свою армию из Восточной Германии. Генералы рванули распродавать все, что можно, кроме Родины. Она ничего не стоит. Тогда он и поднялся, как многие, у кого хватило ума вовремя оказаться здесь, по западную сторону границы.

– А что в нем интересного? Миллионер – это не показатель. Ну, вилла у него, а не квартира. Дорогая машина, а не «Фольксваген». Унитаз золотой вместо обычного. Какая разница, куда сливать воду. Главное, чтобы был своим и чистым...

– Да я не об этом. «Фишка» для тебя в том, что у него, пожалуй, самая лучшая среди русских в стране коллекция машин. И среди них – уникальный кабриолет «Пантера» и настоящий «Форд» 1928 года. Без единой новой детали. Причем на ходу. Снимешь необычный сюжет в свою программу. Заодно и прокатишься – будет, что вспомнить.

Вот я теперь и вспоминаю...

Уже поутру, у гостиницы, на тенистой берлинской улице, в центре, меня подобрал шикарный кабриолет. Приятель, восхищенный до пунцовости, сидел рядом с водителем, миллионером, скромно одетым, но обутым во внушительное кольцо с бриллиантом.

– Давайте мы сначала заедем в один их моих гаражей, под квартирой, – достойно предложил хозяин машины, в рубашке с бабочкой и соломенном канотье, словно выплывший из столетней давности милого доброго «ретро» – А потом прокатимся по Берлину на настоящем «Форде».

Коллекция раритетных «Харлеев-Дэвидсонов» с серебристыми баками и позолоченными знаками и вправду оказалась замечательной.

– Человек вправе собирать то, что ему нравится. Кто-то – марки, кто-то пробки от бутылок, а кто-то редкие машины. Все зависит от возможностей и интереса, – рассказывал миллионер, и, вправду, не дурак. – Стремление к красоте – один из стимулов в жизни. Вот, например, эта модель...

Я записывал его пояснения и в их дыму рубил картинку, как дрова в свой паровоз, летящий вперед безоглядно и яростно.

Затем мы ездили по городу. «Форд» был очаровательным, но жестким. Как Бонни и Клайд.

Прохожие берлинцы часто останавливались и провожали нас любопытными, но не завистливыми, взглядами. Все было пасторально мило. Наставляя камеру, мы несколько раз беседовали о машинах, увлечениях и просто – о смыслах. Без смысла ведь живущему или жившему в России никуда.

– Закончили? – спросил миллионер, довольный, что показал, как удалась его жизнь.

– Закончили, – ответил я, довольный, что удался сюжет.

– Тогда давайте пообедаем, – предложил он, и я почувствовал, как под ложечкой засосало. Томно и сладко.

Стол после съемок, когда одна часть мозга работает с камерой, звуком, видеорядом, а другая – отслеживает и выстраивает разговор – одно из реальных повседневных наслаждений. И дело не в голоде или хорошей еде. Стол – это возможность оттаять, отдохнуть и поговорить, наконец, с героем съемок, тоже расслабленном, о нем самом, о ценностях, а не ценниках. И о настоящей стоимости. Человек же не манекен с биркой на лацкане. Он же теплый.

Знакомый мой тоже оживился. И в глазах его уже горели предстоящие разговоры дома и вне дома о том, что такое оказаться за одним столом с миллионером. Самим. Обед с президентом или миллионером – это вам не хухры-мухры. Не каждому сподобится.

Мы поехали по Берлину, проскочив торговую Курфюстердам и выйдя куда-то к новому больших магазинов и ресторанов. Берлин, он большой, а мы ехали и ехали.

– Я хочу показать тебе настоящую немецкую еду, – переключил скорости миллионер. – Но она, эта еда, на уличных стойках, где продают сосиски с горчицей. Это что-то...

Мне было все равно. Тем более, бывая в Германии не раз, что такое немецкие сосиски с горчицей, я знал также хорошо, как и стейк с кислой капустой.

– И здесь, и там лотки почему-то закрылись, – раздраженно сказал миллионер, выкручивая раритетный «форд» образца 1928 года, с главной дороги на какой-то бульвар. – Посмотрим еще в одном месте...

Мы крутились по центру уже где-то полчаса. Но сосисек с горчицей, похоже, больше в Берлине нигде не было. Приятель ловил взгляды прохожих. А мне почему-то захотелось выскочить на улицу, пройтись с людьми мимо витрин. Тоже отдых. Но миллионер не отпускал.

– Знаете, – надавил он на газ. – Не судьба, выходит, с сосисками. Давайте лучше встретимся в ресторане, недалеко от вашей гостиницы. Часов в семь. Там на втором этаже есть уютные отдельные столики. Это китайский ресторан с великолепной кухней. Вы любите китайскую кухню?

– Я люблю все... Мне уже было весело.

– И всех, – вставил свое знакомый, явно расстроенный. Облом, он и в Берлине черный.

– Ну, и отлично, – успокоился миллионер. – Я приду с женой, там и посидим спокойно. Постарайтесь быть в номере после пяти.

Свой телефон он не оставил. Миллионеры, они же «шифруются», мало ли кто...

Мы разъехались – каждый в свою сторону. А куда же еще? Я прогулялся, отдыхая, и снова выпил кофе. С булочкой. Берлин – замечательный город, спокойный, безопасный и доброжелательный. Есть не хотелось – хотелось жить. Всю работу, и запланированную, и экспромт, я уже сделал в Берлине и Кельне. Достаточно. Вечер и завтрашний день можно отдать только себе.

После пяти часов миллионер позвонил и сообщил, что у него возникли какие-то несоответствия планов с женой. Поэтому сегодня ресторан отменяется, и он приглашает меня на завтра, часам в двенадцати на его большую жилую яхту, за городом, где он намерен дать не какой-то там китайский, а лично свой обед на террасе, под парусом.

– Вы обедали под парусом? – почему-то спросил он, видимо, чтобы я оценил необычность приглашения.

– В Германии еще не обедал, – откупился я. И пошел ужинать к китайцам.

Впечатлительный знакомый тоже больше не звонил и не появился до самого моего отъезда. Пропал. Видимо, уже взял свои деньги за съемку или, наоборот, миллионер его «кинул».

Я тогда об этом даже и не подумал. И потом не подумал – не до этого было.

Но я был доволен, что видеорассказ о русском коллекционере раритетных машин и мотоциклов в Германии будет интересен, особенно.

Утром он снова позвонил, как договаривались, пунктуально, по-немецки. Но что-то у него опять не складывалось с яхтой. То ли нужного повара в Берлине не оказалось, а других нет, то ли с продуктами напряженка.

– И что он от меня хочет? – только и подумал я, уже перекусывая в соседней уютной забегаловке.

– Давайте завтра созвонимся, – сказал миллионер. – Мне очень хочется с вами посидеть.

– Сядем... – мне было и смешно, и немного грустно. Так бывает, когда становится неудобно за кого-то дешевого. – Но я же говорил, что завтра уже улетаю, да еще из Франкфурта. Так что как-нибудь в другой раз.

– Обязательно, – вздохнул миллионер с сожалением. – Ваш приятель бывал у меня и дома, и на яхте. Ему понравилось. Жаль, что вы не живете в Берлине.

– Почему жаль? Я сейчас как раз здесь живу, – подумал я. Но промолчал.

Почти целый день маячил впереди, и рука сама набрала номер давнего моего товарища, берлинца, которого не хотел беспокоить, поскольку не знал своего расписания, с учетом практически всегда неожиданных тем и съемок.

Товарищ уже двадцать лет принципиально не хотел работать в Германии, «на немцев», но жил на пособие, тот же «социал», катаясь для разнообразия и самоутверждения то в Россию, то на Украину.

– Откуда ты свалился? – завопил он в трубку, не давая даже вставить слово. Немедленно приезжай. Адрес простой... Да, чуть не забыл. Ты извини, но у меня в холодильнике только пиво, да еще сосиски. Зато настоящие, немецкие. С горчицей...