Ежемесячная газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2013

Кирилл Ковальджи

Вначале было слово, а теперь… недоверие к словам

Нечуткость, глухота к языку, думаю, не случайны. Пренебрежение к правде, так сказать, чревато... Оно умеет и мстить за себя. Однажды в прошлом веке, я наткнулся в «Известиях» в материале опытного журналиста М. Стуруа на фразу: «Империалистические круги США все чаще сбрасывают фиговый листок, обнажая свое истинное лицо». Редактора не заметили, штампы притупляют внимание...

Язык и политика... Эти «он» и «она» не сочетаются счастливым браком. Тут, скорее, она совращает его, развращает, ибо она, политика, является, как известно, склонной к легкому поведению. Слава Богу, мертвый язык партийных отчетных докладов канул в Лету, но отсюда никак не следует, что политика перестала вторгаться в область культуры, уже на нее не воздействует. Почему нас пытались заставить писать «Таллин» с двумя «н»? Эстонцы потребовали? Но разве французам придет в голову настаивать, чтобы мы писали «Парис» вместо «Париж», а произносили «Пари»! Так и хочется воскликнуть: господа из ближнего зарубежья, не поддавайтесь дипломатическим страхам. Ничего не случится, если мы будем, как прежде, произносить по-русски географические названия. Литовцы называли и называют свою страну «Лиетува», эстонцы – «Ээсти» и при всей своей суверенности не навязывают этого нам. А вот Молдавия, которая всегда на родном языке называлась «Молдова», вдруг захотела, чтобы мы и по-русски называли ее так. Некоторые дикторы радио и телевидения с перепугу даже стали говорить «молдовский» вместо «молдавский». При этом, заметьте, никакой взаимности: в Молдавии по-прежнему называют Москву – Москова, а Россию – Русия (с одним «с» и ударением на «у»). Хорошо еще, что немцы не возмущаются, что мы не называем их страну «Дойчланд»! Как легко мы соглашаемся калечить свой язык, повторяем теперь «Кыргызстан» вместо нормального для нас – Киргизстан, Киргизия. А украинский комплекс? Дескать, нельзя говорить «на Украине», надо «в»! А «на Кубе» можно? Кстати, у Шевченко – «на Вкраине»! Неужели уважительное отношение к другим должно ущемлять наше уважение к собственному языку?

От политики до «канцелярита» – рукой подать. Испокон века по-русски слово «улица» ставится не до, а после названия: «Тверская улица». Увы, теперь придумали: «Улица имени 1905 года» и т.п. Канцелярит одержал победу. И пошло, и поехало! Казалось бы, теперь этому положен конец: городам и улицам возвращаются их традиционные исторические имена. Да, но не совсем. На бывшей «улице Горького» появились таблички «ул. Тверская». Почему «ул.» на первом месте? Тенденция к отходу от норм русского языка заметна и в метро, где раньше станции назывались правильно: Смоленская, Пушкинская, Варшавская и т.д. Теперь стали появляться Орехово, Выхино… Коряво, не по-русски звучат и названия станций «Проспект Мира», «Парк культуры»...

Я отнюдь не против иноязычных терминов – нет языка, который без них обошелся бы. Перегибы раздражают. «Ремонт дома» – понятно. Но зачем «Ремонт обуви»? Все-таки – починка, обувь ведь чинят... Почему обязательно понадобилась «мэрия», когда есть «управа», «городская управа». Приятно ведь увидеть вдруг на Кузнецком мосту «Книжную лавку писателей», а на Грузинском валу «Хлебную лавку»...

Пожалуй, нет газеты, в которой не мелькало бы слово «беспрецедентный», которое вставляется ни к селу – ни к городу, просто для усиления: «беспрецедентная жестокость» – а на поверку – бывало и пострашней. Такую же инфляцию претерпели и выражения «до предела», «предельный». Пишут – «напряжение в Сирии обострилось до предела», а на следующий день – «в Сирии наблюдается дальнейшее обострение...» Слова лишаются смысла, появляется недоверие к ним. А любимые в СМИ словечки – эксклюзивный, менеджер, олигарх? Где буржуй, купец, деловой человек, управитель? Почему «обсценная лексика», а не «похабщина»? Почему «супермаркет», не «универмаг»? Я уж не говорю о бессмысленном наследии – «Комсомольская правда», Свердловская область Екатеринбурга.

Есть вещи и посерьезней, изъяны, от которых трудно избавиться. Например, страдаем от отсутствия должного обращения друг к другу, столь же легкого и простого, как месье, мадам, мистер, миссис, пан, пани, паненка и т.п. Год за годом сетуем на уродливые обращения «мужчина!», «женщина!», а где выход? Предложил когда-то В. Солоухин вернуться к сударю и сударыне. Но что-то мешает. Можно ли не слышать в этих обращениях, с одной стороны, нотку высокопарности, с другой – иронии? Попробуйте обратиться к продавщице: «сударыня!» Нетрудно догадаться, как она отреагирует. Не от добра возникают суррогаты обращений, например, панибратское «старик». С этим можно как-то сми¬риться, но от «старухи» меня всегда коробит. Выходит из употребления «товарищ», но все равно обращение «товарищ» при всей своей привлекательности не имело шансов стать естественным, обиходным, чувствовалось – это обращение имеет политический привкус, к тому же оно не делает разницы между мужчиной и женщиной, стариком и девушкой... В ходу сейчас множество обращений с множеством градаций и оттенков: дамы и господа, граждане, дед, отец, брат, мать, матушка, сестрица, парень, девушка... Чувствуется желание на чем-то остановиться. Давайте думать вместе. Может быть, стоит рискнуть и предписать то или иное обращение? Я бы предложил компромиссное решение: говорить – господин, госпожа, даже мадам, а в армии оставить – товарищ. Оставить и – молодой человек, девушка… Непривычное постепенно станет привычным. Утвердится гражданское общество, повысится культура взаимоотношений. Говорят же поляки или румыны на каждом шагу «целую ручки», «не сердитесь, если попрошу», «извините, что побеспокоил», «благодарю покорно» и т.п. Даже пьяного бомжа называют «пан», и это звучит совершенно естественно... Ну вот. И я употребил искусственное «бомж» вместо нормального «бродяга, бездомный»! Каюсь... Кстати, а почему «бомж» со строчных, а СПИД – с прописных? Не много ли чести этому спиду?