"Информпространство", № 186-2014 Альманах-газета "ИНФОРМПРОСТРАНСТВО" Copyright © 2014

Ихцак Коган

О том, что не должно повториться

Чудесное избавление

Это было за неделю до праздника Пейсах – пятого апреля 1993 года. Мне позвонили ребята из Ленинграда.

«Изя, — говорят они, — на праздник мы остались без мяса. Ты же наш, ленинградский. Приезжай, сделай что-нибудь!»

«Могу приехать только в воскресенье, все другие дни я занят в синагоге. Вы все приготовьте, а я приеду и порежу. Сделаю, как надо».

Я смог вырваться из Москвы только в ночь с субботы на воскресенье, днем отработал и сразу вернулся. Утром приезжаю в синагогу на Бронной, вижу — кругом милиция. Бросили зажигательную бомбу. Вся комната сгорела. Та, в которой я спал. Остался только портрет Ребе и фото моего папы. Милиция сказала, что это было возгорание канистры с бензином, которую я оставил. Хотя было хорошо видно, что сломано окно, через которое бросили бомбу. Вот так моя шхита спасла меня. Если бы я спал там, неизвестно еще, остался ли бы цел.

В 1999 году все было куда хуже…

Если пожар в синагоге 1993 года еще можно списать на каких-то антисемитов, которые что-то подбросили в окно, то все произошедшее в 1999 году могли задумать и осуществить только террористы международного масштаба. Они спрятали бомбу в здании, и в случае взрыва вероятность остаться в живых не превышала один к двумстам тысячам. Там должны были собраться около трехсот человек, в основном дети, — все были обречены.

Но пути Всевышнего неисповедимы. Дело было в воскресенье. И спасло нас обрезание. В пятницу, накануне этих событий, на мясокомбинате в Раменском я встретил Нисона Александровича Баера и заметил, что он чем-то расстроен. Спрашиваю, в чем дело. Он говорит, что отдыхал в Гаграх, шел на катере, который едва не разбился о скалу; штурман резко повернул руль, он полетел со своего места, ударился о лобовое стекло и разбил лицо.

«Я что-то теперь должен сделать!» — сказал он.

«Что же вы можете сделать? Может быть, надо кому-то организовать брит-милу?»

«Да, у меня есть один человек, Боря Слуцкий, которому я пообещал в этом деле помочь».

Баер звонит: «Боря, воскресенье делаем обрезание!» Потом звоним моэлю, договариваемся на воскресенье в двенадцать часов дня.

Я ночевал в Раменском.

Накануне мой сын Йосик говорит: «Папа, ты меня обязательно возьми на обрезание».

«Йосик, — отвечаю, — я к тебе подойду в полвосьмого, если проснешься, я тебя возьму. А будить не буду».

Только я зашел к нему утром, он тут же вскочил…

Приехали в синагогу. Ждем Борю. Немного позже должен еще пройти праздник первой стрижки у ребенка. Много детей должно собраться. Сижу в своем кабинете. Вдруг ко мне с криком влетает женщина и говорит, что мой сын нашел бомбу в синагоге. Спускаюсь вниз. А сам думаю: что там за бомба, наверно, чепуха какая-то! Положили на стол сверток, развернули тряпки — и я вижу, что эта штучка совсем не для детского праздника. Тяжелая такая конструкция, четырьмя болтами скреплена. Ее сразу вынесли на улицу. Йосик — за нами. Я говорю — не беги за мной! И тут подъезжает Баер вместе с молодым человеком и ставит машину рядом с синагогой.

Я говорю: «Нисон Александрович, уберите машину подальше, мне эта игрушка очень не нравится».

«Ерунда, обойдется», — отвечает.

Я настаиваю: «Пожалуйста, уберите машину, жалко же».

Он меня послушал, отогнал автомобиль подальше по Большой Бронной улице.

Я поехал на машине в милицию. Сказал, что у нас явно что-то нехорошее происходит. За мной сразу последовал милицейский джип. Милиционеры сняли бронежилеты и накрыли бомбу. Это значительно уменьшило силу взрыва. Вскоре все было оцеплено.

А в это время в синагоге проходит обрезание. Когда процедура закончилась, нам понадобились десять человек, чтобы сделать благословение за столом. А у нас не хватает людей — в двери никого больше не пускают. Милиционер заходит. «Уходите быстро», — командует. Я ему говорю: «Ты нам приведи десятого, чтобы сделать благословение». Уговорил я его. Через боковой вход привели десятого — Шем Това Элигуева. Сделали благословение. Вышли на улицу. А до этого приехали из ФСБ, привезли подъемный робот, но поднять им бомбу не смогли.

В это время Йосика уже допрашивал следователь. Мы стоим у окна в левом крыле здания.

«Давайте отойдем от окна, — говорит следователь, — если будет взрыв, стекла могут нас поранить».

Только мы отошли — раздался взрыв. Йосик даже побледнел, я его сразу под холодную воду поставил. Взрывная волна рикошетом пошла на соседнее четырнадцатиэтажное здание — там стекол почти не осталось. В нашу сторону тоже полетели стекла…

Организаторов и исполнителей теракта, разумеется, не нашли.

Он «пришел убивать»

Он пришел в синагогу 11 января 2006 года в 17 часов 20 минут. От его появления до развязки и задержания прошло 2 минуты 40 секунд. За это время он успел тяжело ранить восемь человек. Большинство этих ран могли привести к летальному исходу. Это определил суд. Но слава Б-гу, этого не произошло, поскольку медицинская помощь пострадавшим была оказана своевременно.

К моменту, когда в синагогу пришел Копцев, охрана, надо сказать, слишком расслабилась. Он обладал подробными сведениями о работе всех наших служб. Он отлично подготовился. Как мы поняли из материалов следствия, Копцев бывал здесь неоднократно. Он принес с собой нож, которым пытался убить людей, спрятав свое оружие в специальных ножнах на груди. Когда быстро проходишь рамку, предметы, расположенные на теле выше определенной черты, могут не вызвать сигнала…

Скрупулезное восстановление картины этих минут показывает, что Копцев практически вбежал в здание, на что охранники внимания не обратили. Нормальные люди так в синагогу не входят. На видео это хорошо видно.

Ворвавшись на кухню, он тяжело ранил нашего водителя Рувена. Когда тот обернулся и спросил: «За что?», бандит ответил: «Ты еще жив?» — и нанес ему второй удар. Он сразу выскочил оттуда, его попытался задержать наш парень, проходивший службу в Афганистане и обладавший определенным опытом боестолкновений. Он попытался схватить Копцева за руку. Но тот перебросил нож в другую руку и нанес ему удар… Видно, он хорошо тренировался. Потом он увидел рабочего-узбека и полоснул его ножом по лбу. Когда Копцев поднимался по лестнице на второй этаж, ему попытался преградить дорогу семидесятилетний Вилен Гдальевич Столовицкий, глава группы «Наследие». Бандит нанес ему страшный удар в грудь и побежал дальше. Тут ему встретился молодой компьютерщик из Израиля… и он нанес юноше удар в лицо. Копцев побежал в «Бейт-ХаБаД» и там начал просто рубить людей своим ножом… Около минуты у него ушло на это— все происходило очень быстро…

В тот год ушла из жизни моя мама, и я молился за хазана. Закончил «Шмоне эсре» и услышал душераздирающие крики на втором этаже. Я понял, что случилось нечто чрезвычайное, выскочил из молельного зала и побежал наверх. По дороге, на лестнице, я увидел лежащего Вилена Гдальевича — он был весь в крови. Я подумал, что у него огнестрельное ранение. Побежал дальше… Встретил начальника охраны, который был ранен в голову. Он сказал, что нападавший вооружен, и я пошел за оружием. Но тут я заметил человека, бегущего в «Бейт ХаБаД», и побежал за ним. В «Бейт ХаБаДе» увидел, что он ножом замахнулся на секретаршу. Я схватил его за шею и за руку, в которой был нож. А он стал бить меня острием ножа по голове. Все его действия ножом были продуманы на разные случаи, в том числе и задержание. Я стал вытаскивать его из «Бейт ХаБаДа» в коридор… (Все зафиксировано на видео!) Но я упал и оказался под ним. В это время подбегает Михоэл Мушеловин, Михолик, как мы его называем, и пытается оттащить бандита. Копцев наносит ему удар ножом в грудь. Дальше на видео что-то непонятное: кажется, будто человек летит. Это Йосик услышал крики, выскочил из ешивы, увидел, что я в крови, и огромными прыжками налетел на Копцева. Сначала он не смог свалить бандита, но вторая попытка все же оказалась удачной. Уже падая, Копцев выставил нож, чтобы Йосик упал на него. Я поднялся и подбежал к месту схватки. В двух сантиметрах от бедра Йосика увидел острие ножа. Одной рукой я схватил руку Копцева с ножом, а другой ударил по голове. Его надо было вырубить любым способом как можно скорее — другого пути нейтрализовать его я не видел. Когда подбежала охрана, мы уже крепко держали бандита, и он затих.

Когда пришли следователи в первый раз, они заявили, что мы устроили самосуд. Я попросил у них документы, и они куда-то скрылись. Потом пришел следователь по особо важным делам. Милиция приехала через пятнадцать минут — в полшестого вечера пробиться по Большой Бронной непросто. На Копцева надели наручники.

Милиционер спросил его: «Зачем ты сюда пришел»?

Он ответил: «Я пришел убивать!»

Потом был суд. А сначала следствие, которое закончилось очень быстро. Никаких деталей, сопутствующих агрессивному, но умелому поведению Копцева, раскрыто не было. Признали, что это дело рук одиночки. На самом деле, чтобы достичь такого умения работать ножом, нужен как минимум тренер. Сначала суд приговорил Копцева к четырнадцати годам заключения. При этом ему не было предъявлено обвинения в разжигании национальной розни. Его осудили по статье «покушение на жизнь двух и более человек». Мы подали апелляцию. Нам звонили. Нам звонили даже из Израиля, чтобы мы его простили, простили ради всего еврейского народа. Я отвечал, что когда убивают невинных, прощение порождает только безнаказанность.

Его защита представляла дело так, будто бы он был подведен к этому поступку обстоятельствами своей жизни: у него умерла сестра, и он считал, что в этом виноваты евреи. Говорили, что мы его избили в синагоге — на фото видны синяки и ссадины.

Не все были с нами согласны: зачем мы снова поднимаем этот вопрос? Но мы все же решили настоять на своем, и адвокат Вадим Клювгант (кстати, он из потомков Любавичских Ребе) поддержал нашу позицию в суде.

В ответ на апелляцию Верховный Суд России постановил, что в действиях Копцева были признаки разжигания национальной вражды, ему добавили еще два года, и он получил шестнадцать лет заключения.

Это трагическое событие сплотило нашу общину. В тяжелой ситуации весьма благородно повел себя известный предприниматель Аркадий Гайдамак. Он первым пришел к нам и предложил помощь. Гайдмак предлагал всех раненых отправить на своем самолете в Израиль. Но я ответил, что это невозможно: они нетранспортабельны, некоторым уже делают операции. Он сказал: «Я буду ждать до шести часов утра — звони в любое время, если что-то понадобится». К шести часам я ему позвонил и сказал, что только что закончилась операция у Михолика, — его ранения оказались самыми серьезными: нож не дошел до сердца всего два сантиметра. У израильского мальчика Ареле Ихиезкели была порезана артерия в области шеи, но она, к счастью, осталась на маленьком «волоске», благодаря чему врачи сумели вставить синтетическую трубку, — так он был спасен. Это были чудеса спасения… Тяжелее других выздоравливал теперь уже покойный Вилен Гдальевич, лежавший в институте им. Склифосовского.

Резня в синагоге проявила отношение каждого к современному фашизму.

* * *

Об авторе: Ицхак (Исаак Абрамович) Коган – главный раввин Агудас Хасидей ХаБаД СНГ, раввин синагоги на Большой Бронной в Москве.